на смутившегося собеседника. – Стоп, стоп, стоп! Это не та самая второкурсница, которую вы когда-то собирались пригласить в театр?
Буряк молча кивнул. Немного помолчав, он рассказал, что даже не ожидал именно здесь, в Мексике, встретить Женю. К его досаде, их встреча оказалась более чем холодной. Они просто поздоровались и, как-то так, мельком вспомнив о том, что когда-то учились в одном вузе, тут же расстались. Как позже Костя узнал через третьи руки, Евгения еще во время учебы стала женой того своего ухажера, но вместе они были недолго. Всего три года спустя – сразу после окончания МГИМО – развелись. У Жени родилась дочь. Несколько лет она работала преподавателем в одном из московских вузов, растила ребенка. А потом чисто случайно узнала, что посольству в Мексике требуется хороший секретарь-референт. И сразу же устроилась на эту должность.
– Иногда ее вижу. – Буряк вздохнул. – Здороваемся… И – все! За ней пробовал ухаживать Макс, но с ходу получил от ворот поворот. Женя вообще с порога отметает всех ухажеров. Ну… Я уж и не рискую. Если Макс оказался «в офсайде», то я и подавно буду там. Такая вот грустная история.
Окинув его ироничным взглядом, Гуров сокрушенно покачал головой.
– Да, действительно, история – грустнее не придумаешь. И прежде всего потому, что кое-кто из здесь присутствующих из-за своей, говоря по-народному, малохольности, своими собственными руками опустил себя ниже плинтуса. Ах, у меня не баскетбольный рост! Ах, у меня фейс не какого-нибудь прынца заморского!.. Что может быть глупее?
Лев говорил с нескрываемым сарказмом, совершенно не щадя самолюбия своего собеседника. Было яснее ясного, что в данном случае не жалость и сочувствие, а хорошая встряска наиболее приемлемы для такого типажа – человека, совершенно затюканного и жизнью, и неумными людьми. Ошарашенный его демаршем, Буряк захлопал глазами и почти прошептал:
– Ч-что вы имеете в виду?
– Что-что… А то, что, может быть, она до сих пор ждет не кого-то, а тебя?! – проговорил Гуров в нарочито-грубоватой, доверительной форме. – Может быть, она надеется, что именно ты к ней подойдешь и скажешь: «Женя, прости меня, дурака, за то, что когда-то проявил трусость и не признался тебе в любви! Прости и за то, что продолжаю праздновать труса и делаю вид, будто ты мне безразлична. А ты мне не безразлична, я тебя любил, люблю, жить без тебя не могу и схожу от этого с ума. Будь моей женой!»
– Лев Иванович! – умоляюще почти простонал Костя. – Вам легко говорить! При ваших данных любая королева красоты не устоит. А я… – он безнадежно махнул рукой.
– Пацан ты и есть – пацан… Хоть тебе уже и за тридцать, – в голосе Гурова звучало сочувствие. – Что – рост? Что – внешность? Главное, человеком нужно быть. Ладно. – Лев снисходительно усмехнулся. – Что-то мы отклонились от изначальной темы. Давай вернемся к Горбылину. Меня интересуют его личные контакты как внутри посольства, так и за его пределами.
