меня отвисает челюсть. Я вдруг чувствую себя крошечной.
– Ты должна делать только то, что нужно тебе, – отвечает Мираи.
Но я с трудом разбираю ее слова. Устремив взгляд вперед, завороженная, выхожу на широкую деревянную террасу. Вчера в темноте я не заметила этих просторов.
Сердце колотится в груди.
Значит, это и есть «пик». Мне и в голову не приходило, что город неспроста получил свое название.
Вдалеке, над кронами деревьев под моим балконом, открывается прекрасный вид на гору. Серый гранитный пик, окруженный зелеными соснами и увенчанный белыми облаками, кажется зловещим. Картина настолько красивая, что у меня на миг перехватывает дыхание.
Просто невероятно.
Он как на ладони. Словно собор на фоне голубого неба. Не сдержавшись, я поднимаю руку и тянусь к нему, будто хочу поймать, но мои пальцы хватают лишь утренний воздух.
Я вдыхаю запах сырых камней, который ощущается даже на таком расстоянии, и он полностью вытесняет воспоминания о вони мертвого животного. Пахнет свежестью, водой и землей. Закрыв глаза, снова делаю вдох.
Волоски на моих руках встают дыбом.
Я должна уехать сейчас. Не хочу привыкать к этим ароматам, потому что вскоре они перестанут быть особенными.
– Если захочешь присутствовать, значит, приезжай, – продолжает Мираи, словно мне все еще есть дело до того, что мы обсуждали. – Если нет, думаю, никто не усомнится в том, что единственная дочь Ханнеса и Амелии де Хаас слишком потрясена смертью обоих родителей, чтобы посетить их похороны.
Я открываю глаза. Отчасти меня тянет улыбнуться. Отчасти я разочарована в себе, потому что знаю: я не уеду. По крайней мере, не сегодня. Поднимаю взгляд и смотрю на пик, не желая пока расставаться с этим видом.
Сглотнув, вспоминаю о Мираи.
– Спасибо. Я подожду несколько дней, подумаю, как поступить.
До похорон еще дня четыре-пять. Люди со всех концов света должны добраться до Калифорнии, к тому же нужно все скоординировать и организовать. У меня есть время.
– Я люблю тебя, Тирнан.
После этих слов я замираю. Она единственная, от кого я их слышу.
На меня накатывают воспоминания – только сейчас я обращаю внимание на вещи, которых не замечала прежде.
Сколько раз Мираи, а не мать или отец, звонила мне в школу, спрашивала, нужно ли мне что-нибудь. Все подарки под рождественскими елками и открытки ко дню рождения, которые покупала и подписывала она, а не мои родители. Все фильмы категории «18+», на показы которых я бы не попала без нее. Путеводители, которые Мираи оставляла в моей сумке, потому что знала, как я люблю их читать.
Первую пару длинных сережек мне подарила она.
И я просто киваю, мать твою, потому что только на это и способна.
– Дыши, хорошо? – добавляет Мираи.
– Пока.
В горло словно иглы вонзаются; я сбрасываю вызов и продолжаю любоваться шикарным пейзажем.
