металл, роговая брошка, тонкая и ажурная, с изображением Золушки, которой птицы помогают выбирать горох из пепла. Из-под каких-то бумаг подмигивали стеклянные глазки забытых перстней с барахолки, зажимы сережек, стеклянные бусинки разной формы. Мися восхищалась их простой бесполезной красотой. Смотрела в окно сквозь зеленый глазок перстня. Мир становился другим. Красивым. Она никогда не могла решить, в каком мире ей хотелось бы жить: в зеленом, рубиновом, голубом или желтом.
В-пятых, среди прочих предметов здесь лежал спрятанный от детей пружинный нож. Мися боялась этого ножа, хотя иногда представляла, как могла бы им воспользоваться. Например, защищая папу, если бы кто-нибудь захотел сделать ему что-то плохое. Нож выглядел невинно. У него была темно-красная эбонитовая рукоятка, в которой коварно спряталось лезвие. Мися видела когда-то, как отец высвободил его одним движением пальца. Само это «щелк» звучало как нападение и вызывало у Миси дрожь. Поэтому она соблюдала осторожность, чтобы даже случайно не задеть ножа. Оставляла его лежать на своем месте, в глубине, в правом углу ящика, под святыми образками.
В-шестых, на ноже лежали собираемые годами маленькие святые образки, какие Ксендз Настоятель раздает детям, обходя прихожан после праздника Трех Королей. Почти все они изображали или Матерь Божью Ешкотлинскую, или маленького Иисуса в кургузой рубашонке, пасущего агнца. Иисус был пухленький, и у него были светлые кудрявые волосы. Мися любила такого Иисуса. Но одна из иконок изображала бородатого Бога Отца, развалившегося на небесном троне. Бог держал в руке поломанную палку, и Мися долго не знала, что это такое. Потом она поняла, что это Пан Бог держит молнию, и стала его бояться.
Среди иконок валялся медальон. Это не был обычный медальон. Он был сделан из копейки. На одной стороне – отштампованный образ Божьей Матери, а на другой орел расправлял свои крылья.
В-седьмых, в ящике побрякивали маленькие свиные суставчики идеально правильной формы, которыми играли в кости. Мися караулила мать, когда та готовила заливное из ножек, чтобы она не выбрасывала косточек. Самые ровненькие нужно было тщательно очистить, а потом высушить на печке. Мися любила держать их в руках, они были легкие и очень похожие, совсем одинаковые – даже от разных свиней. Как это может быть, задумывалась Мися, что все свиньи, которых убивают на Рождество или Пасху, все свиньи на свете имеют внутри одни и те же косточки для игры? Порой Мися представляла себе живых свиней, и ей становилось их жалко. Но в их смерти была по крайней мере одна светлая сторона – после них оставались кости для игры.
В-восьмых, в ящик складывали старые использованные батарейки Вольты. Поначалу Мися вообще их не трогала, как и пружинный нож, потому что отец сказал, что они еще могут быть заряжены энергией. Но постижение энергии, замкнутой в маленькой плоской коробочке, было необыкновенно притягательным. Это напоминало ртуть, плененную в термометре. Только ртуть можно было увидеть, а вот эту энергию – нельзя. Как выглядит энергия? Мися
