лейбористскую партию Британии как наследницу беванизма. – Прим. перев.), то здесь необходимо поскорее призвать к объяснениям, чтобы не возникло только одно-единственное. Почему французские избиратели часто приходят в замешательство, которого благополучно избегают британские, немецкие или бельгийские выборщики? Близкое расположение трех структур – западных, слаборазвитых регионов и современных городов – по крайней мере позволяет начать такое объяснение.
Вполне вероятно, что в протестантских странах коммунизм представляет себя наследником буржуазной и рационалистической революции. Он вербует сторонников в регионах с медленно развивающейся экономикой, которые часто бывают с традиционно передовыми взглядами по причинам, сравнимым с теми, которые заявляют о своем успехе в Азии или в Африке. Коммунисты разжигают конфликты между издольщиками, фермерами и собственниками, они возбуждают наиболее неблагоприятные притязания, используют недовольство, которое создает стагнацию. Наконец, в промышленных частях страны в его ячейки приходят люди из рабочего класса, соблазненные революционной партией из-за неудач реформистских профсоюзов и социалистической партии. Эти неудачи, в свою очередь, среди других являются причиной устойчивой низкой производительности в отсталых провинциях и сопротивлением докапиталистических элементов в самых динамичных регионах.
Такой же общественной разнородностью объясняется предел развития партии при миллионах избирателей коммунистов. В наименее развитых сельскохозяйственных районах есть много крестьян-собственников и представителей мелкой буржуазии, враждебно настроенных против красных, и такая партия недовольных объединяет довольно значительное меньшинство. Желание поддержать определенный образ жизни является решающим для всех слоев населения, поэтому в департаментах промышленной цивилизации примиряются с коммунистами намного больше трети избирателей.
Группы Объединения французского народа также были достаточно разнородными, как и группы компартии, и по той же самой причине. Там, где выжила память о борьбе между старым режимом и революцией, между церковью и светской школой, эти группы смешиваются с объединениями реакционных или умеренных, они забирают сторонников у классических правых и у Народно-республиканского движения (MRP). В городах северной части страны были объединения разного типа, сегодня они объединяются как с левыми социалистами, так и с MRP, с радикалами или с умеренными. Сочетание антикоммунизма с традиционным национализмом напоминает об идеологии партий, называемых правыми революционерами, которые пытаются заимствовать у левых их политические ценности.
Социалистическая партия и фракция MRP мечтали создать в начале Второй мировой войны что-то типа лейбористской партии, но их покинули потенциальные сторонники. Эту неудачу они объясняли прошлым, борьбой между церковью и революцией, и она все еще остается: хаос
