я обычным человеком, план следовало бы назвать самоубийственным. С учетом моих особенностей – резней.
– Сидите тут и ждите. На пальбу, если возникнет, не реагируйте. Когда будет можно, я дам сигнал.
– Какой? – Видимо, нехорошее у меня было выражение лица, шеф-капрал даже спорить не стал.
– Ракету пущу, – ухмыльнулся я, показывая ему фальшфейер, взятый из снаряжения легионеров. И рванул к поместью Пирата.
Двигался я не по прямой, а короткими перебежками, от одной траншеи к другой – больше тут было спрятаться негде. Каждые три секунды обновлял данные сканера, но функций так и не увидел. Миновал камеры и замер, добравшись до стены.
В четырех метрах над моей головой как раз проходила пара патрульных. Они о чем-то негромко переговаривались, что убедило меня в том, что марш-бросок остался незамеченным. Определив их примерное местоположение, я взвился в прыжке и встал на ноги за спиной идущего чуть позади боевика. Вышло не идеально, до него осталось больше двух метров. Зато оба они оказались на небольшом участке стены, который не освещался прожекторами. Быстро преодолев разделяющее нас расстояние, я коротким ударом в основание черепа сломал заднему шею.
Впереди идущий сомалиец что-то сказал, не оборачиваясь. Про собаку, насколько я понял. Местный язык я не то чтобы изучил, но загрузил в голову достаточно знаний, чтобы понимать хотя бы с пятого на десятое. В теории. На практике же оказалось, что особенности произношения почти нивелировали мои нечеловеческие лингвистические способности. С равной степенью оставшийся в сознании боевик мог отругать своего напарника за какой-то проступок, назвав его собакой, и сообщать, что хотел бы поесть, причем именно собачатины.
Я успел аккуратно уложить мертвое тело, до того как смущенный молчанием товарища, боевик начал поворачиваться. Зажал ему рот ладонью, а второй сломал трахею. Пристроил второго мертвеца рядом с первым в тени и присел рядом. Прислушался.
Было по-прежнему тихо. Соседние патрули продолжали неспешно ходить, на вышках никто не кричал, а прожекторы не спешили разворачиваться в мою сторону. Из глубины поместья доносились какие-то звуки, которые я не вполне идентифицировал, но в остальном крохотный поселок посреди то ли буша, то ли пустыни спал. Бандиты видели какие-то свои бандитские сны, в которых наверняка фигурировали пленники с захваченных кораблей и золото, которое за них можно выручить.
Хорошо. Люблю тихие ночи.
В следующие десять минут я расправился с остальными часовыми. Устав гарнизонной караульной службы до них, может, и доводили, но боевики явно пустили его на туалетную бумагу. Поразительная беспечность! Если патрули еще ходили по стенам, делая вид, что что-то там охраняют, то сидящие на вышках боевики тупо спали! Привыкли к изоляции? Или просто от природы были раздолбаями? Хотя, казалось бы, в современном мире, даже без учета новусов и функций, удаленность уже давно не является гарантией безопасности.
Кстати, почему это поместье вообще существует? Захар о нем знал, значит, и командование Легиона тоже.
