и четыре. Все эти «если» меня всё мучили и мучили, что я решил немного подкрепиться. Я вышел из колпака и отправился в отсек для принятия пищи.
Отобедав, я направился к шлюзовой камере и облачился в скафандр для выхода в открытый космос. Мне предстояло обследовать узлы крепления фокусирующего щита и определить причину его отрыва.
– Дуся, отключай гравитацию, – обратился я к ДУСу и взялся за поручень в шлюзе.
– Отключаю, – голос ДУСа был несколько игривым, эти эмоциональные настройки её голоса я сам поставил в первый день моего полёта, чтобы было не скучно, и они проявлялись произвольно, – что-нибудь ещё?
– А как же, – шутливо отозвался я, чувствуя, как убывает гравитация, и как я начинаю парить над полом шлюза, – найди убежавший щит, а я прикручу его на место.
– Шутить изволишь, ты же знаешь, что я этого не могу? – интонация голоса была точь-в-точь, как у кокетливой барышни.
– А помогает… настроение получше…, – подумал я об общении с ДУСом и, открыв шлюз, вышел в открытый космос.
Осмотрев узел крепления фокусирующего щита генератора отрицательной энергии, я сделал голографический снимок развороченного места крепления. Закрепил болтающиеся оторванные кабели питания щита и захватил с собой один из болтов, когда-то крепивших щит.
– Тук-тук, кто в теремочке живёт? Пустите на постой? – весело сказал я ДУСу, войдя в шлюзовую камеру, – а прижми-ка меня к полу, милая.
– С удовольствием, дорогой, – ДУС подыгрывал мне, и это помогало переживать стрессовую ситуацию.
После обследования поломки, я приступил к созданию отчёта в бортовом журнале, которым занимался до отбоя, периодически перешучиваясь и кокетничая с ДУСом и отгоняя от себя мрачные мысли. Уже, будучи в кровати, я включил какую-то старую комедию и смотрел её, пока не уснул. Несмотря на все мои старания, спал я плохо и обдумывал передрягу, в которую угодил.
В последующие дни я занимался исследованием новой планеты, смотрел любимые фильмы, много читал, как научную, так и художественную литературу. К концу второй недели я уже почти успокоился, приближаясь к неизвестному миру. Мои исследования всё больше убеждали меня в возможности пережить там шестнадцать с лишним лет. Но уж больно мне не хотелось терять эти шестнадцать лет жизни в этой дыре под самым носом от дома.
И тут меня осенило, всё это время я надеялся на успешную передачу моего сигнала бедствия в подпространстве. Я не продублировал его в обычном пространстве. Как болван, я готовил план «Б», чтобы проторчать здесь, в богом проклятом месте, ближайшие шестнадцать лет, а ничего для своего спасения ещё не сделал. Точно, болван, недоумок! Кто знает, может при плохом развитии событий спустя шестнадцать лет мне не хватит этих самых двух недель. И я, не дождавшись помощи,
