в далекое и опасное путешествие. Он давно планировал совершить этот вояж, но не очень представлял, куда, собственно говоря, плыть и что делать, когда он доберется до этого неизвестного еще места. Но вчера он случайно подслушал разговор бабушки с дедушкой, и план окончательно сложился. Йосе предстояло поехать на север и привезти домой свою маму, которая «уехала с папой, уехала далеко, не знаю куда, не задавай лишних вопросов, иди, поиграй». Он уже давно не расспрашивал взрослых про маму или папу. Он молча скучал и терпеливо ждал, что они вот-вот приедут к нему. Но никто не приезжал.
Йося очень старался, но никак не мог вспомнить, как выглядела мама. Память полуторогодовалого ребенка не сохранила тот образ. И, несмотря на то, что на комоде стояла фотография улыбающейся женщины в маленькой аккуратной шляпке, он никак не мог признать тот факт, что это его мама – слишком обыденно она выглядела. Он был уверен, что его мама была другой, необыкновенной, не похожей ни на одну из тетей, которые окружали его. Мама не могла быть просто «тетей»! В свои пять лет Йося придумал собственный образ мамы: высокая красавица, с длинными белыми волосами, в короне, в воздушном развевающемся платье, с изящными длинными пальцами, которые неизменно сжимали алый цветок. Лицо расплывалось в сказочном тумане, делая весь образ еще более прекрасным и загадочным. Но из-за этого тумана Йося не мог разглядеть, какие у мамы глаза, нос или рот. Именно такую картинку он видел в книжке со сказками, которую ему иногда читала Хая, мамина сестра, если у нее было свободное время. Свободное время было еще и у бабушки Любы, но она, окончив один класс ликбеза, читать толком так и не научилась. Зато она умела рассказывать Йосе диковинные истории, листая книжку с картинками.
Ореол загадочности, окутывавший маму, усиливался и потому, что все, услышанное Йосей о маме, а вместе с ней и о папе, сопровождалось недомолвками, напряженными паузами и всей сопутствующей этим разговорам атмосферой неясного страха, отчетливо читающегося в глазах взрослых.
Папу Йося не помнил совсем – он никогда не видел его фотографии, а в книжке не было подходящей картинки, которую можно было взять за основу папиного образа – одни принцессы неземной красоты. И если разговоры про маму время от времени возникали семье, то про папу – никогда, ни слова. И если вдруг кто-нибудь неосторожно упоминал имя этого человека, бабушка с дедушкой сразу же умолкали, отводили глаза и старались перевести разговор на другую тему.
Так вот, вчера вечером, когда Йося уже засыпал на своем кованом сундучке, хранившем множество нужных в хозяйстве вещей, он услышал, как дед вполголоса сообщил бабушке, что от Сонечки пришло письмо. (Дед был очень образованным – окончив три класса ликбеза, он мог читать не только письма, но даже газеты). У Йоси сон как рукой сняло: пришло письмо от мамы! Мальчик замер и стал прислушиваться, как дед шепотом пересказывал новости
