не получится. Меня охватывает полный ступор. Я осознаю, что столкновение неизбежно. Дикий ужас происходящего дробит мгновение на доли секунд. Я не успею отпрыгнуть или оттолкнуть велосипед при желании. Я внутри велосипеда, он управляет мной, это направление имеет бешеную скорость и несёт меня на стену.
Инстинкт самосохранения включается, и мозг начинает генерировать варианты выхода из сложившейся ситуации. Я оглядываю себя со стороны. И что я вижу? Огромный велосипед, под рамой у которого я нахожусь левой частью тела, онемевшую левую ногу на педали, от которой нет толку, руки держат руль в направлении прямо на стену и не двигаются. Стоп!
М-да, ситуация. Ведь я уже бывал в подобном положении, когда кажется, что время останавливается. В такой момент мне нужно выбрать мысль – одну из множества, ту, которой я и буду следовать. Именно этот выбор и определяет степень налаженности контакта ума и тела. И тут я осознаю, что не верю в возможности собственного тела. Точнее, это будто озарение, в котором я понимаю всю суть вещей. Мысленно я прокрутил образ, где вышел из этой ситуации без физических повреждений. Но понимание медлительности этого мира, которое я себе втемяшил на подсознательном уровне, заставляет меня отбросить безболезненный исход. Схватываю на лету другую мысль, близкую к гармонии окружающих и моего тела в том числе. Мысль проста: нужно смириться с повреждением физического тела в результате тупого столкновения. Ну что ж, пусть будет так. Пора научиться переносить физическую боль. Теперь оставлю только те варианты, которые не исключают столкновения со стеной. Вариант выбран. Он будет менее болезненным для меня и вполне логичным для окружающих. Продолжаем сцену в реальном времени. Щелчок хлопушки. Поехали.
Я проезжаю десять метров до стены, так и не выйдя из полного ступора в теле. Ба-ба-а-а-ах! Искры в глазах. Я вырубился.
Когда я очнулся, надо мной, склонившись, стоял прохожий и что-то говорил. Я его не слышал, видел только лицо и шевелящиеся губы. Он протягивает ко мне руки. На плече его висит сетка с бутылкой кефира или молока (цвет крышки не вижу). Я не понимаю, что происходит, но осознаю, что лежу весь скрюченный внутри велосипеда. Не могу пошевелиться, зажатый рамой со всех сторон. Впереди вижу медленно крутящееся переднее колесо с огромной восьмёркой, которое при каждом повороте вокруг оси тормозится изогнутой рамой. Ко мне возвращается слух. Я слышу скрип резины, трущейся о железную раму. Начинаю вспоминать, что со мной произошло. Ещё раз обращаю внимание на прохожего с сеткой на плече. Он делится впечатлениями с другими. Вернулась возможность ощущать тело и управлять собственными руками, и я протягиваю их людям. Все вместе – человек пять – они умудрились меня вынуть из нутра велосипеда. Когда я окончательно прихожу в себя, оказывается, что я цел, а вот о велосипеде такого не скажешь. Огромная восьмерка на переднем колесе, выгнутая рама, весь перекошенный. Как мне его
