Принимая во внимание все обстоятельства, а также тот факт, что она исцелила мальчишку, не используя даже какого-нибудь слабого зелья, можно было порадоваться, что он выжил. Но радоваться ей не хотелось.
– Все хорошо? – спросил Крейн с какой-то преувеличенной заботливостью в голосе.
Эсме кивнула и отпустила Кузнечика, чей доверчивый взгляд заставил ее вздрогнуть. Капитан махнул рукой, веля юнге уходить, однако тот вдруг засуетился и вытащил откуда-то – словно из воздуха – стопку одежды.
– Я постирал, – сказал он хриплым шепотом и положил все на край койки.
И исчез.
– Судя по всему, – медленно проговорила целительница, когда они с капитаном опять остались вдвоем, – голос не вернется. Со временем он чуть-чуть окрепнет и станет громче, но таким, как прежде, уже никогда не будет. Мне жаль.
Магус нахмурился:
– Это станет для него серьезным ударом. Кузнечик, он ведь… Впрочем, какая теперь разница. Надеюсь, он поймет, что в жизни есть и более важные вещи.
Эсме снова ощутила какую-то недосказанность. Она совершенно не чувствовала удовлетворения оттого, что ей удалось спасти чью-то жизнь.
– Что ж, хорошо… – Крейн встал, пригладил волосы, стряхнул с рукава невидимую пылинку. – Одевайтесь и принимайтесь за еду, а потом встретимся на палубе. Там я все покажу, как и обещал.
Эсме последовала совету капитана: у нее проснулся зверский аппетит, и в скором времени от ужина остались одни крошки. Она оделась – на ткани не было ни единого пятнышка крови – и вышла из каюты.
На палубе несколько матросов, управлявшихся со снастями, заметили ее, и один, оставив работу, приблизился.
Это был Сандер.
– Хочу поблагодарить вас за спасение Кузнечика, – проговорил музыкант серьезно и торжественно. – Теперь я ваш должник.
– Вы с ним так дружны? – спросила целительница.
– Он мне ближе, чем брат, – ответил матрос. – Вы уже и сами, наверное, понимаете, какое доброе сердце у этого мальчика.
«Магуса, – машинально отметила про себя Эсме и не ощутила даже тени былого раздражения. – Мы все лишь цветы во мраке».
Вслух она ничего не сказала, просто улыбнулась. Сандер снова поклонился ей и вернулся к работе. Эсме медленно обернулась и увидела Кристобаля Крейна. Неподвижный магус стоял на корме фрегата. Скрестив руки на груди, он устремил взгляд куда-то вдаль и в таком положении, похоже, пребывал уже давно. Чувствуя, как что-то словно подталкивает ее, Эсме подошла к нему.
Перед ней открылось прекрасное зрелище. Куда ни глянь, кругом простирался океан, и не виднелось ни единой точки, означавшей приближение другого корабля или близкую землю, но Эсме неожиданно ухватила самый краешек мыслеобраза, который мог принадлежать капитану, «Невесте» или любому из находившихся на борту людей и не людей. Не нужны были ни другие корабли, ни земля; вот этот ужасающе прекрасный простор и есть то, что суждено
