устроился на самом краешке сиденья, сложив крылья, насколько это было возможно. В мыслях он много раз беседовал с Безымянным и думал, что сумеет вести себя достойно, если повстречается с неуловимым алхимиком. На деле вышло иначе – он растерялся и даже не знал, с чего начать. Не мог говорить. Как будто вернулся в прошлое, почти на сорок лет назад…
Только там был совсем другой ворон.
– Ты хотел со мной поговорить, – сказал алхимик, занимая второе кресло. – Я весь внимание.
Изуродованная половина его лица спряталась в тени, и Джа-Джинни вдруг осознал, что видит в двух шагах от себя не просто магуса, но, возможно, самого старого магуса из всех живущих. По самым скромным подсчетам выходило, что Рейнену Корвиссу должно быть не меньше трехсот пятидесяти лет. Он воевал с меррами и видел, как заключали Великое перемирие… Ни морщин, ни старческих пятен на коже, только волосы белее снега – небесные дети старели совсем не так, как люди. Они оставались сильными и здоровыми, а умирали, как сказал однажды Кристобаль, от тоски. Этот ворон, судя по обжигающему пытливому взгляду, должен был прожить еще немало.
– Пока ты охотишься за мыслями, позволь попросить об одной услуге, – вдруг сказал алхимик. – Можно мне поближе взглянуть на них?
Джа-Джинни пожал плечами. Почему бы и нет? Он встал, повернулся спиной к ворону и почувствовал, как сильные пальцы ощупывают крылья.
– Восхитительно! – бормотал алхимик себе под нос. – Просто чудесно! Я и не верил…
– Осторожнее! – От внезапной боли Джа-Джинни вздрогнул. – Я все-таки не чучело, набитое опилками!
– Прошу прощения… – ответил ворон с рассеянной улыбкой. – Увлекся.
Растерянность Джа-Джинни перешла в легкое беспокойство. А вдруг он зря искал этого магуса? Вдруг Безымянный на самом деле враг ему, а не друг? Вот еще, глупость какая… В присутствии древнего ворона крылану и впрямь приходилось охотиться за мыслями, потому что те разбегались в стороны, словно верткие мальки. Но больше нельзя было молчать, и он, кое-как устроившись в кресле, сказал:
– Так сложилось, что я… не помню первые десять или двенадцать лет своей жизни. Все из-за болезни, которую я перенес в этом возрасте, она едва меня не убила. Мне пришлось всему учиться заново, я даже собственное имя забыл. – Он поерзал в кресле. Ворон ободряюще кивнул, всем своим видом демонстрируя внимание. – Потом со мной произошло… Впрочем, нет, это не важно. Последние семь лет я путешествую от острова к острову. Наш фрегат нигде не задерживается надолго, и я давно утратил счет местам, где мне довелось побывать. Не все они нанесены на карты…
– Наверное, ты видел немало чудес, – заметил ворон.
Крылан кивнул:
– Да. Однако речь не о них, а о том, чего я так и не увидел.
– Не увидел, – сказал ворон, – хотя всей душой желал отыскать.
Джа-Джинни понял, что его вопрос алхимику известен. Оставалось лишь понять, может ли Безымянный дать на этот
