тебя через час, – сказала Мария Павловна. – Конечно же, можешь прийти с женой, – добавила она после короткой, но многозначительной паузы.
– Благодарю, – ответил адмирал, после чего обменялся с Самариным коротким рукопожатием. – Нам надо поговорить, – тихо сказал он. – Это важно.
Самарин кивнул, стараясь не выдать удивления. Было не время и не место требовать объяснений. В чем же дело? Правда, несколько лет назад их представили друг другу на каком-то рауте или балу, но их отношения никогда не выходили за рамки поверхностного знакомства. Генерал даже не знал, что Новиков тоже был подопечным Агафьи Константиновны.
Самарин убедился, что Вера находится под опекой тетки, после чего вышел из-за стола. Княгиня пожелала, чтобы на поминках не подавали алкоголь, но не имела ничего против, чтобы господа после обеда пошли в курильню, где их ожидали сигары и коньяк.
Генерал вежливо пропустил в дверях мужчину в расшитом золотом мундире со знаками действительного статского советника. Тот уверенным шагом мерил курильню, видно, он не в первый раз гостил в доме Марии Павловны. Ну и ничего удивительного: действительный статский советник принадлежал к элите, его титул приравнивался к званию генерал-майора в армии или контр-адмирала на флоте.
В курильне царил гомон, в воздухе носились клубы сигаретного дыма, а расставленные на столиках наполовину опустевшие бутылки говорили о том, что гости не налегали на спиртное. Самарина встретили с удивительной теплотой, хотя он и знал только несколько человек, а половина из гостей были выше его по рангу.
– Ну наконец мы все вместе! – громко сказал Новиков. – Выпьем за упокой души Агафьи Константиновны!
Незнакомый рослый офицер в мундире генерала артиллерии подал Самарину наполненный до краев бокал.
– Держи, Сашка-Милашка!
Самарин поблагодарил. Его горло неожиданно сжалось – давно забытое прозвище напомнило ему беззаботные детские годы.
– За упокой души Агафьи Константиновны! – повторил он вместе с остальными.
– Мы должны создать клуб! – сказал Новиков. – Ведь мы все знакомы.
– Откуда? – удивился Самарин.
– Из рассказов тетки Агафьи, – пояснил адмирал. – Помнишь ее байки? Она придумывала нам прозвища, а позже вплетала в историю наши приключения и шалости. И рассказывала другим детям, чтобы их поразвлечь.
– Конечно! – пробубнил ошарашенно Самарин. – Мне никогда не приходило в голову, что эти рассказы могут быть правдивыми. Больше всего я любил байки, в которых фигурировал Ильюха Два Уха или же со Степанкой-Обезьянкой!
– Ильюха умер, – сказал Новиков. – Погиб десять лет назад на Кавказе.
– А Степанка-Обезьянка?
– Это я, – ответил высокий худой мужчина в элегантном фраке.
Самарин неуверенно откашлялся, узнав шефа одного из департаментов Государственного Совета Шувалова. Однако мужчина совсем не выглядел обиженным на прозвище «обезьянка».
