style="font-size:15px;"> – Нет, извини. Я просто… Я хотел тебе сказать сам, как раз сейчас. Когда на столе… ну хотя бы твое любимое вино.
– Ты сегодня поздно, мы поели не дождавшись тебя. Салат я еще не убирала, да и остальное погреть не сложно. Ты проголодался?
– Нет, спасибо. Оливье с хлебом – шикарная закуска под Киндзмараули[15].
Она наконец-то улыбнулась. Раздался аккуратный звон стекла бокала от бокал, и они в пару глотков осушили содержимое.
– Тогда поздравим друг друга, – он поднялся из-за стола, подошел к ней сбоку и поцеловал в макушку короткой модельной стрижки, – скоро все будет по-другому. Я обещаю.
Кира открыла глаза. Слегка потянулась, завернулась в одеяло, потом опять раскрылась, снова потянулась… Солнце сегодня было настолько яркое, что его лучи пробивали плотные светло-фиолетовые шторы, область окна словно горела по контуру. Дверь в спальню была закрыта, но шум, который доносился из оставшейся части дома, настолько оглушал, что Кира ощущала, будто все действия, которые происходят извне разворачиваются у нее на кровати: визжит Кирюха, то ли в порыве игры, то ли истерики, гавкает собака, то ли от того, что кто-то пришел, то ли от безделья, кипит чайник и шкварчит омлет. Именно так и должно начинаться субботнее утро. Надо было вставать, поспать ей все равно не дадут. Она лениво поднялась с постели.
Полусонными шагами, подтянув штаны от пижамы, которые девушка неудачно приобрела в интернет магазине на размер больше, она вышла в коридор, плавно переходящий в кухню. Главное помещение дома с холодильником и шкафом с печенюшками было проходное: оно сразу связывало зал, две спальни и даже ванную, если чуть углубиться в продолжающийся коридор с противоположной стороны. Дом, чуть больше ста пятидесяти жилых квадратов имел мансардный этаж, где обитали родители, когда приезжали в незапланированный отпуск. Работали они в разных частях страны, на строительных объектах, поэтому дети видели их раз по обещанию и иногда по праздникам. В родительскую так называемую спальню, обитую деревянным блок-хаусом[16] Кира иногда поднималась протереть пыль и полить папину любимую китайскую розу[17] в потолок, которая скоро должна была зацвести.
Она сделала два размеренных шага в сторону кухни и тут же шлепнулась с силой на пятую точку, не успев вскрикнуть.
– Утро доброе, сестренка! – улыбнулась Ксеня, оторвавшись от экрана своего ноутбуку, сидя за кухонным столом. На ней был стильный домашний костюм с хлопковым верхом в виде рубашки-поло, клетчатые тапочки и очки без диоптрий, которые она всегда надевала, сидя за монитором. – Надо всегда смотреть под ноги. Ты же знаешь, там либо игрушки, либо лужи от компота, а то и вообще чья-нибудь еще тепленькая кучка.
В это время, на Киру летели из дальнего угла прихожей ребенок и собака. Шуму было столько, кто визжал, кто гавкал, что ощущалось будто в доме как минимум пять детей и столько же собак. Кира вытащила из-под себя маленькую голубенькую машинку и бросила в сторону доносившегося крика:
– Привет,
Красное полусладкое грузинское вино.
Строганая доска типа вагонка, выполненная в виде сегмента оцилиндрованного бревна или профилированного бруса.
Гибискус (китайская роза) – это высокое красивое растение с крупными яркими цветениями разного окраса.
