циновках у края воды, чем пропустить это событие. Женщины родят прямо там, если по-другому не получится, наблюдая, как возвращается домой его каноэ. Пропустить прибытие нового мужчины – немыслимо. Это навлекло бы ужасное несчастье на весь Народ.
Отец будет смотреть на него, стоя на краю рифа, и они вытащат каноэ на песок, и прибегут все дядюшки, и новые молодые мужчины будут наперебой поздравлять его, а мальчики, которых он обогнал, будут завидовать, а мать и другие женщины начнут готовить пир, и будет… то, что делают острым ножом, когда нельзя кричать, а потом… потом будет всё.
Если только у него получится удержать в голове эту картину, она превратится в реальность. Это была сверкающая серебряная нить, которая связывала его с будущим. Она подействует, как якорь богов, который удерживает их на месте.
Боги – вот оно что! Эта штука идет с острова Богов. Он за горизонтом, отсюда не видно, но старики рассказывали, что однажды, давным-давно, он взревел, и на море было волнение, и много дыма и грома, потому что бог огня рассердился. Может быть, теперь он опять рассердился?
Облако уже дошло до верхушки неба, а внизу, на уровне моря, появилось что-то новое. Темно-серая линия. Она росла. Волна? Ну, про волны Мау все знает. Их надо атаковать, пока они не атаковали тебя. Он умеет играть с волнами. Не позволяй им себя опрокинуть. Используй их. Волны – это просто.
Но эта волна вела себя не как другие, обычные волны в просвете рифа. Она, казалось, стояла неподвижно.
Мау уставился на нее и наконец понял, что видит. Кажется, что волна стоит неподвижно, потому что это очень большая волна и очень далеко, и она движется очень быстро и тащит за собой черную ночь.
Очень быстро и уже не очень далеко. Это даже не волна. Слишком уж большая. Это была гора воды, с молнией, танцующей на вершине, она неслась, она ревела, она подхватила каноэ, как муху.
Взлетая по вздымающемуся, пенящемуся изгибу волны, Мау всунул весло под лианы, которыми был привязан балансир, и вцепился изо всех сил…
Шел дождь. Тяжелый, грязный, полный пепла и тоски. Мау пробудился от сна о жареной свинине и приветственных криках мужчин, открыл глаза и увидел серое небо.
Потом его стошнило.
Каноэ покачивалось на зыби, пока Мау вносил свой вклад в то, что уже плавало в море, – куски дерева, листья, рыба…
Вареная рыба?
Мау подгреб к большой рыбе хехе и умудрился втащить ее на борт. Действительно, рыба оказалась вареной, и это был настоящий пир.
Ему нужен был пир. Все тело болело. Голова с одной стороны была вымазана чем-то липким – это оказалась кровь. Видимо, в какой-то момент он ударился о борт каноэ, что, в общем, было неудивительно. Катание на волне осталось в памяти – ударами по ушам, жжением в груди, – словно сон, от которого хочется только скорее проснуться. Мау ничего не мог – только цепляться изо всех сил.
В воде был туннель – словно движущаяся пещера воздуха в толще гигантской волны, а потом – буйство
