бессознательного и не сделаются чувствами. Если и удается иногда приобретенным представлениям восторжествовать над врожденными, то это бывает только тогда, когда последние были уничтожены врожденными же представлениями противоположного свойства, как это случается, например, при скрещивании представителей различных рас. Человек превращается тогда как бы в tabula rasa.[25] Он потерял свои врожденные представления; он стал не более как помесь, не имеющая ни нравственности, ни характера, легко подпадающая под всякие влияния.
В силу этой-то огромной тяжести многовековой наследственности, среди такого множества нарождающихся ежедневно верований, лишь столь немногие из них делались с течением веков преобладающими и всеобщими. Можно даже сказать, что в среде уже очень старого человечества никакое новое общее верование не могло бы образоваться, если бы оно не было тесно связано с предшествующими верованиями. Совершенно новых верований народы почти никогда не знали. Религии, например, буддизм, христианство, магометанство, кажутся оригинальными, если рассматриваются только в позднейшей фазе своего развития; в действительности же они представляют собой лишь простой расцвет предшествовавших верований. Они могли развиться только тогда, когда уступившие им место верования за давностью своей выдохлись и потеряли обаяние. Они видоизменяются в зависимости от принявших их рас, и общего у них только и имеется, что буква учения. Мы показали в одном из предыдущих наших трудов, что религии, переходя от народа к народу, претерпевают глубокие изменения, чтобы установить связь с предшествовавшими религиями этих народов. Новое верование становится, таким образом, простым обновлением старого. Не только одни еврейские элементы находятся в христианской религии; она имеет свой источник в наиболее отдаленных религиях европейских и азиатских народов. Тонкая струя воды, вытекшая из Галилеи, не обратилась бы в стремительный поток, если бы древнее язычество не влилось в нее широкой волной. Луи Менар справедливо говорит: «Вклад евреев в христианскую мифологию едва равняется со вкладом египтян и персов».
Самые простые и ничтожные изменения в верованиях требуют, однако, целого ряда лет, чтобы укорениться в народной душе. Верование – совсем не то, что какое-либо мнение, являющееся предметом обсуждения. Верование влияет на поведение и поступки людей, и, следовательно, обладает действительной силой, лишь когда оно перешло в область бессознательного, чтобы там образовать прочный осадок, называемый чувством. Тогда оно обладает существенным характером повелительности и недоступно влиянию анализа и критики. Только в начале своего появления, когда верование еще не установилось, оно может корениться до некоторой степени в разуме; но для обеспечения его торжества, повторяю, оно должно перейти в область чувств, и, следовательно, из области сознательного перейти в область бессознательного.
Нет надобности восходить к героическим временам, чтобы понять, что
Чистая доска (лат.) – т. е. доска, на которой можно писать, что угодно.
