последнего полувека. Современные сообщества приспосабливаются к этим превращениям, а не к фантазиям теоретиков, которые, не видя роковой неизбежности существующих условий, полагают, что могут по своему произволу перестраивать общество. Задачи, возникающие вследствие современных превращений в мире, гораздо важнее, чем вопросы, озадачивающие социалистов. Изучению этих задач посвящена значительная часть настоящего труда.
Господин издатель[2] сделал мне честь, обратись ко мне с просьбой – снабдить моим небольшим предисловием издаваемый им русский перевод моей книги «Психология социализма».
Цель, которую я себе поставил, когда писал эту книгу, ясно намечена в предисловии, предпосылаемом этому труду. Судя по многочисленным изданиям этой книги и по переводам ее на многие языки, смею надеяться, цель эта достигнута. Я пытался изучать вопросы, относящиеся к социализму, как если бы я изучал какие-либо физические явления. Могу предполагать, что задача эта исполнена с беспристрастием, судя по многочисленным статьям, появившимся в периодических изданиях, принадлежащих к самым различным партиям.
В этом труде преобладает следующее главное основное положение: народы не могут выбирать свои учреждения, они подчиняются тем, к которым их обязывает их прошлое, их верования, экономические законы, среда, в которой они живут. Что народ в данную минуту может разрушить путем насильственной революций учреждения, переставшие ему нравиться, – это не раз наблюдалось в истории. Чего история никогда еще не показывала – это того, чтобы новые учреждения, искусственно навязанные силой, держались сколько-нибудь продолжительно. Спустя короткое время все прошлое снова входит в силу, ведь из этого-то прошлого и сотканы мы, и потому оно является нашим верховным властителем.
Без сомнения, учреждения преобразуются в течение веков, но всегда путем медленной эволюции и никогда – путем внезапных революций. Революции изменяют только название вещей. Разрушительное их действие никогда не касается основных идей и чувств данного народа, какие бы кровавые перевороты они не порождали.
Таким образом, когда хотят понять учреждения данного народа, нужно изучить сперва умственный склад этого народа. Тогда и только тогда поймешь, что учреждения, наилучшие для одного народа, могут оказаться гибельными для другого. Либеральные учреждения, превосходные для нации, состоящей из однородных элементов, обладающих одинаковыми чувствами и интересами, являются отвратительными для народа, состоящего из элементов разнородных, и следовательно, обладающих различными чувствами и имеющими противоположные интересы. Одна лишь мощная рука властелина может тогда поддерживать равновесие и мир между разнородными интересами – слишком большая свобода привела бы их к неизбежной борьбе.
Каждая
Сергей Будаевский
