желание и как оттачивать мастерство?
– Тогда на помощь приходит общество, которое и побуждает желание оттачивать мастерство. Логично?
– Не всегда, – сухо отзываюсь в ответ.
– Приведи пример, – предлагает он.
Я же, недолго думая, прижимаю к себе папку плотнее и поясняю:
– Молодой автор, который задал себе вопрос: «О чём я хочу написать книгу?», имеет только желание её написать. Он её пишет, пишет и пишет. Мастерство пера у него нулевое и, вне всяких сомнений, на помощь к нему приходит общество. Оно настолько сыто и напичкано «шедеврами» литературы, что молодому автору приходится перекраивать свою книгу под моду. Приходит день, когда он отправляет её в издательство, но там терпит отказ. Отправляет в другое издательство – и там отказ. И так по кругу, пока его список с адресами иссякнет. Что тут будет побуждать автора сотворить шедевр? Желание есть, а мастерству откуда взяться?
– Чтобы добиться чего-то, надо не стоять на берегу, дрожа от страха, а смело нырять в воду и грести изо всех сил.
– А если ты не умеешь плавать?
– Джоана Харрис написала три книги, ни одна из которых не была издана прежде, чем её четвёртая книга «Шоколад» не стала мировым бестселлером, и по ней не был снят не менее популярный фильм. А книга Мелоди Битти «Преодоление созависимости» была отклонена двадцатью издательствами…
– И в дальнейшем продана в пять миллионов экземпляров, – заканчиваю я, глубоко вздыхая и поправляя платье, которое чуть-чуть задралось на коленках.
– Не каждый может сотворить шедевр, но каждый может попробовать.
Барри доброжелательно улыбается мне, и я машинально улыбаюсь в ответ, отводя взгляд на окно. «В чём-то он прав», – приходит ко мне понимание, но меня всё равно терзают мысли о том, что многие шедевры остаются незамеченными издательствами. «Они попусту не влезают в бюджет сейчас, а потом о них забывают напрочь», – думаю я не без грусти.
– Нет ничего хуже, чем ставить всю свою карьеру в зависимость от одного единственного произведения, – говорит Барри и глубоко вздыхает. – И отправив его в издательство, ждать долгое время, ведь нигде нет гарантии того, что оно понравится тем, кому его послали.
– И что делать дальше?
Он поднимается с пуфика и, поправив галстук, отвечает:
– Открой миру то, что без тебя навсегда осталось бы скрыто.
Я же лишь улыбаюсь мистеру Уокеру. В его словах всегда таится скрытый подтекст. Иногда они носят философский характер, а иногда помогают справиться с внутренним страхом или же гневом. Он умеет подбирать правильные слова и формулировки, которые придают достаточно сил, чтобы поверить в себя и отбросить все сомнения, имевшиеся в голове. Попрощавшись со мной, мужчина размеренно направляется прочь, а я смотрю ему вслед, размышляя о том, что нужно доделать работу к началу собрания.
Под конец рабочего дня я уже корректирую отчёт по проделанной редактуре, внося последние правки
