колебаний нашей среды, с её бесконечно возможными параметрами и критериями, в самом широком смысле слова, так узка, а сущностная основа нашей жизненности так тонка, что в сравнении с «грубыми», повсеместно окружающими нас субстанциями, вызывает чувство совершенной божественности, изолированности и абстрагированности. И мы обозначаем это утончённое состояние баланса, – «Живой биосферой земли». Но ведь это утончение совершенно необходимо, при стечении всех условий и обстоятельств. И невероятная мистичность всего живого, на самом деле, имеет своим паллиативом невероятное стечение условий и обстоятельств, и зиждется на успокоенности природы, почти до штиля, позволившей так утончится всеобщему грубому балансу, и породить субстанции тонкого внутреннего взаимодействия стихий, субстанции тонкого сверх организованного мира бытия. Балансу, который является фундаментальной основой всего живого и неживого. Мы – говоря метафорически, представляем собой некий «сбалансированный растянутый во времени, взрыв». И если посмотреть на всё это обобщённо метафизически, то все механические особенности нашего пребывания, в точности повторяют динамику всякого взрыва. То есть, мы, в сути своей, являемся неким воплощением солнца на земле, и несём собой воплощение его сбалансированного коллапса.
Сегодня утром, я вдруг ясно осознал всё глобальное единение живого и неживого. Глобальное единение мира! Описать это очень трудно, почти невозможно. Это чувство, сродни некоему трансу. Когда ты чувствуешь полное слияние себя, со всем окружающим миром. Когда ты чувствуешь мир целиком. Когда для тебя не остаётся ни одного уголка, ни одной крупинки, ни одной капли, вне этого мира. Не остаётся ничего тёмного, и ничего изолированного. Я чертил параллели, и в моём разуме всплывали грандиозные картины. Где ясно виделась вся схожесть макрокосмоса, и микрокосмоса. Идентичность в своей сути, всех процессов. Где отличия были лишь в объёмах и скоростях, существующих лишь в наших воззрениях, в наших головах. Где всё живое и неживое, всплывало в моём воображении, как простое архистатическое деление бытия. И я вдруг осознал со всей ясностью, что живое и не живое, точно такая же относительность, как верх и низ в пространстве, как прошлое и будущее во времени, только лишь по отношению к конкретному субъекту, к конкретному ноумену, и никогда, и нигде – вообще.
«Живость», градацию этой живости, её относительную степень, мы можем идентифицировать и распознать в наших характерах, уловить в тонких оттенках наших темпераментов. Мы можем ощутить эту градацию в наиболее полной мере в наших сношениях с разными людьми. Мы очень чётко чувствуем и определяем эту степень, общаясь волей случая с разнообразными личностями, выявляя почти безошибочно все их тонкие отличия. На мой метафоричный взгляд, одни личности имеют характер более живого свойства, другие менее живого. Мы даже стали классифицировать характеры, совершенно не задумываясь, откуда собственно, растут эти ноги.
