и национальность не определить, под такой фамилией может скрываться кто угодно.
– Хорошо, – кивнул головой отставной капитан, – я согласен. Но почему именно Барти?
– Мой отец родом из городишки Барти, – расхохотался себриец.
Сделал он это немного наигранно. Алекс сдержанно улыбнулся и задал еще один вопрос:
– А вы в столичном университете обучались?
Гжешко так поперхнулся, что даже акцент почти исчез. Прочистив горло и смочив его для верности пивом, он поинтересовался:
– Как догадался?
– Слишком правильное построение фраз, пара специфических столичных словечек, обращение на «вы». К тому же я слышал, что в нашем университете обучалось немало себрийцев.
– Прокололся все-таки, – улыбнулся себриец, – а мне казалось, что я довел свой образ до совершенства.
Гжешко был представителем организации «Свободная Себрия». Не удовлетворившись результатами Руоссийско-Османийской войны, по которой часть Себрии осталась под властью султана, себрийцы создали организацию, боровшуюся за ее полное освобождение. А поскольку переговорами дела было не решить, организация скупала оружие и вербовала добровольцев для освободительного похода. Деятельность свою организация вела за счет добровольных пожертвований со всего мира. И вексель на пятьдесят тысяч, переданный капитаном, тоже пошел в общую кассу. Алекс подозревал, что никакие жертвователи таких расходов не покроют, за «Свободной Себрией» явно стояло государство, и он догадывался, какое именно. А потому в добровольцы отставной капитан подался, не испытывая сомнений, благо цели организации полностью совпадали с его убеждениями.
– Нет предела совершенству, – хмыкнул Алекс.
– Согласен, и предлагаю перейти на «ты». Кстати, если хочешь носить оружие скрытно, купи что-нибудь поменьше, «гранд» под такой одеждой не спрячешь.
– Спасибо, учту. Но я надеюсь, что мне недолго придется прятать револьвер от чужих глаз.
– Недолго, – подтвердил его догадку Гжешко, – завтра в это же время приходи с вещами, поедем, познакомлю тебя с твоими подчиненными. Они тебе понравятся.
Судя по ехидной ухмылке себрийца, в этих словах таился какой-то подвох, но какой именно, раньше завтрашнего дня узнать было невозможно.
– И письмо деду не забудь.
Гжешко вылил себе в рот остатки содержимого кружки, давая понять, что разговор закончен.
– Непременно, – откланялся Алекс.
– Давай.
Гжешко пробежал глазами поданное ему письмо, удовлетворенно кивнул, и письмо исчезло в бездонном кармане его шаровар.
– Поехали.
Гжешко и Алекс были единственными пассажирами телеги, запряженной парой тяжеловозов. Молчаливый возница правил лошадьми с абсолютно отрешенным видом. Кстати, телега почти пустая, а идет тяжело. Запустив руку в сено, Алекс нащупал стоявшие на дне ящики, судя
