двери, Элин села на диване.
– Доброе утро, – рассеянно пробормотала она, глядя на то, как мама снимает лабораторный халат и надевает толстую куртку. – Ты куда-то уходишь?
Мама вздрогнула, словно успела забыть о ее существовании, а потом спохватилась:
– Ах да, ты же все еще здесь, – женщина натянула на голову шапку. – Да, ухожу. Думаю, я сделала все, что могла.
– А как же анализ крови?
– Обойдутся без него, – пробормотала мама, выключая работавший всю ночь компьютер. – Я точно знаю, что со мной все в порядке, так что их обследования мне ни к чему.
Голос мамы звучал как-то беспокойно, но Элин ее не винила. Она и сама терпеть не могла врачей и всю свою жизнь избегала контакта с ними, а уж мысль о том, что кто-то будет протыкать ей кожу, могла ввести ее в ужас. К счастью, ее никогда не принуждали к медицинским осмотрам, к тому же девушка за всю жизнь не заболела ничем, кроме близорукости. У нее даже простуды никогда не было.
Мама выключила все приборы, напоследок погладила испуганного кролика и направилась к окну. Элин поморгала глазами:
– А ты не хочешь через дверь выйти?
– Там этот лаборант ждет мою кровь, – пояснила мама. – Лучше так. Не волнуйся, отсюда можно вылететь на ховерборде. Я уже не первый раз убегаю домой при медицинском осмотре. Если хочешь, можешь пойти со мной. А то кто его знает, может, они и у тебя захотят кровь взять.
Элин поразилась тому, как это ее маме все еще позволяют работать при том, что она так избегает медицинских осмотров. Впрочем, с другой стороны, она всего лишь ученый, а не преподаватель и не работник пищевого предприятия или что-то в этом роде. Самой ей тоже не хотелось принимать участие в этом всеобщем заборе крови, хоть девушка и сомневалась, что кому-то может понадобиться отчет о ее здоровье. Поэтому Элин тоже нацепила свою куртку и подошла вместе с тетей к подоконнику.
Когда Элин посмотрела в открытое окно на улицу, у нее закружилась голова. Они находились на третьем этаже в здании, где потолки были гораздо выше обычного. Так что это очень и очень даже высоко. Элин уже хотела отказаться, но мама решительно встала на ховерборд. Девушка представила, как ей придется объяснять сотруднику института, куда пропала ее мать и что она сама здесь делает, и глубоко вздохнула. Если мама не боится, то почему она должна?
В открытое окно дул холодный ветер. Мама мягко спланировала на доске вниз. Оглянувшись на племянницу, она ободряюще улыбнулась. Элин тоже забралась на ховерборд и медленно, очень медленно полетела к земле. Вскоре она уже стояла рядом с матерью.
– Так, а теперь нам нужно…, – начала мама.
И тут вдруг раздался звук выстрелов и громкие крики. Элин подпрыгнула на месте, схватившись за сердце, которое принялось колотиться так, словно хотело выпрыгнуть из груди. Пока она была на дереве, все, что ее волновало – это как не упасть, поэтому вниз она старалась не смотреть. Но теперь, когда она стояла на высохшей траве, ей стало видно, что все улицы
