хихикает:
– Как оладушек?
Главное – не обращать внимания на этого лохматого Супонина – у него все сводится к еде. Глобус – яблоко, земля – оладушек, в спиртовке – спирт. Однажды на химии не удержался и хлебнул, глаза вылупил, язык вывалил. И хрипит. Откуда-то из груди стали пузыриться слюни. Мы жутко испугались – думали помрет. Так он выжил, потом сорвал два урока – ходил на руках, прыгал с парты на парту. Вызвали мать к директору, но пришел отец, удивился сообразительности сына, посмеялся.
Спиртовки тогда поменяли на безопасные. Но для большего страха химичка лаком для ногтей нарисовала на каждой красный череп с крест-накрест костями. Директриса взвыла от ужаса, потребовала убрать. Химичка долго сопротивлялась, в итоге – стерли кости, оставили череп.
– Светлакова…
– Человек, находясь на поверхности Земли видит немного, всего несколько километров…
– Ну у тебя и зрение!
– Пантейлемонова… – Марья Семеновна торцом карандаша стучит по столу.
Как-то незаметно я начинаю не только рассказывать, но и показывать какая Земля круглая, горы высокие, а горизонты далекие.
Марья Семеновна ставит пятерку и в сотый раз советует записаться в театральный кружок.
– У нас нет театрального кружка, – в сотый раз говорю я и возвращаюсь на место в «бальном платье».
– Все в твоих руках.
Я сидела за партой, за которой сидела уже пятый год, и на меня смотрели Марья Семеновна, доска с разводами мела, портрет Пушкина, затылок Супонина, Марушкина, круглый светильник, трещина на потолке и все то, что окружало меня каждый день.
«Они смотрели на меня, и все было в моих руках». Я, наверное, хотела этих слов. Напутствия на дорогу, пожелания удачи, «пинка, в конце концов».
Марья Семеновна, перелистав страницы в журнале, остановилась на одной.
– Вот. Светлакова у тебя по географии три пятерки, а по физике ни одной… оценки. Давай-ка к доске.
…эй, какой театр? У нас свой театр! Кругоооом! от туманной мысли.
«Бальное платье» превратилось в школьную форму. Я кисло вернулась. Почему-то я знала, что сейчас получу два или, если Марья Семеновна сжалится, то три.
Любимый герой
Ровно три картинки я нарисовала для конкурса «Мой любимый герой», который придумала Марьям Федоровна, учительница литературы.
Я долго думала, кто мой любимый герой. Не придумала. Тогда я спросила Асю, кто мой любимый герой. Про «моих» она не знала, а про своего рассказала. Это был всадник из песни, название которой она не помнила.
– Голова обвязана, кровь на рукаве…– пропела она душевно.
А что, подумала я. Мне нравится. И я сразу представила зеленое поле, по нему скачет лошадь. В седле с трудом держится раненый. Вот-вот на землю упадет. Я нарисовала всадника с белой повязкой на голове. Лошадке я тоже нарисовала белую повязку – на голове и ноге.
Всадника рисовала с себя. Я встала перед зеркалом и два часа пыталась найти самую трагическую форму. Вот он склонился, сполз с лошади, упал. Я сползла
