отделу, не обойдя стороной Виктора. Не мешкая ни секунды, он, бегом во весь свой широкой шаг, направился в парк. Истерично дергая ключ зажигания, Виктор никак не мог завести "Волгу", и со словами "Давай, давай…" он все-таки смог оживить своего железного коня, и со свистом резины поторопился на выезд. На улицах города Виктора ждала пренеприятная обстановка. Плотный трафик большого города не давал возможности быстрому проезду. Для скорейшего прибытия Виктор употребил все свои знания городских улиц, мысленно пролагая наикратчайший маршрут до Западного поселка. Также успеха добавил неоспоримый навык Виктора в виртуозном вождении. 24 модель "Волги", оснащенная длинным и тяжелым кузовом, в руках Вити становилась игрушечной. Он то и дело рывками менял полосы для движения, и лихо выводил автомобиль из управляемого заноса на поворотах. Громкий рёв мотора заставлял всех прохожих оглядываться, а все участники дорожного движения отпустили немало грубых слов в след "Волге" за грубейшие нарушения правил. Виктор переключил передачу, вытер пот со лба, и набрал "Черемцов" в строке поиска по контактам телефона. Сергеевич не заставил Витю долго слушать гудки и спокойно ответил:
– Да Вить, слушаю.
– Сергеич, монастырь горит, я в пути. – произнес Виктор, зажав телефон плечом к уху выполнил очередной опасный поворот.
– Господи, еще на нашу голову свалилось. Выезжаю. – ответил Черемцов и сбросил звонок. Спустя несколько считанных минут, "Волга", скрипя подвеской, поднимала пыль с бездорожья Западного поселка. Уже на въезде был виден столб дыма, и Виктор, кажется и сам уже поверил в Бога, лишь бы тот не отбирал у него возможность прибыть вовремя. Поездка от отдела полиции до монастыря казалась очень долгой, но видимо только в силу её напряженности. Виктор в аккурат подоспел с отрядом пожарных и принял участие во взломе парадной двери. Спасатели всячески отговаривали Витю не геройствовать, но ему не было до этого дела. Он ворвался в горевшие парадные двери, и получил большую дозу дыма, что вызвало сильнейший кельи красноту глаз. Когда как Анна уже билась как ранения птица в своей кельне, она начала постепенно терять сознание. Платок от сильного жара был высушен и не давал эффекта фильтрации воздуха. В панике, неаккуратными движениями уже ослабевших рук, Аня пыталась открыть единственное окно в её кельне. Вся фурнитура окна, давно не приводимая в действие, уже изрядно проржавела, и открыть её без применения силы куда большей, чем было в полуживом теле Анны, не представлялось возможным. Осознавая весь ужас своего положения, Анна готова была отдаться в руки Господу Богу, как в тот момент Виктор забежал в её кельню. Он поднял голову почти бездыханного тела девушки, пошлепал ее по щекам, чем и привел её в чувства, но не до полного осознания ситуации. Очевидно, процесс отравления угарным газом уже зашел слишком далеко. Виктор своей грубой рукой вырвал шпингалет окна, выбил вторую створку, поднял тело Анны и выбросился вместе
