ученицы, потом на её учителя, затем сказал с вопросительной интонацией в голосе:
– Артефакты?
Тут уже Юрий Данилович удивлённо поднял брови и мельком взглянул на Викторию Альбертовну. Она едва слышно хихикнула.
– Это я ему сказала. Но он способный мальчик, правда?
– Правда, – помолчав, сказал Юрий Данилович и посмотрел на меня внимательно. Под его взглядом я поёжился.
Он развернул первый свёрток, в котором оказалась маленькая каменная чёрная статуэтка обнажённой женщины. Он повертел её в руках и поставил на стол рядом с чашками. Я смотрел на статуэтку и не мог оторвать взгляда. Выточенная из чёрного мрамора с редкими светлыми прожилками, высотой всего с ладонь, она была как живая – настолько точно неведомый художник прочертил в камне все детали женского тела. Только точёная красивая грудь не вздымалась от дыхания, да воздух не шевелил волосы. Мне очень захотелось погладить её по голове, и я погладил. Протянул руку, провёл по каменным холодным волосам, окаймлявшим её голову пышной копной. И на мгновение мне почудилось, что глаза маленькой каменной женщины сверкнули двумя тёплыми жёлтыми искорками, будто солнце отразилось в них. Впрочем, может быть, так оно и было? Не знаю.
– Правда, – ещё раз сказал Юрий Данилович, наблюдая за моими действиями. – Молодец, Вика.
Она сидела напротив нас и улыбалась. Он вдруг спросил меня:
– Ваня, а ты знаешь, кто это? – он кивнул в сторону статуэтки.
Я помотал головой. Откуда мне было знать? Я только по причёске этой женщины мог понять, что она египтянка, ну, наверное, царица какая-нибудь. Кто там у них из цариц был? Нефертити? Клеопатра? И я наугад скорее спросил, чем ответил:
– Нефертити?
Юрий Данилович улыбнулся и похлопал меня по плечу.
– Молодец, – сказал он, – соображаешь! Это действительно Нефертити. А теперь взгляни-ка вот сюда.
Он торжественно развернул второй свёрток, аккуратно расправил ткань на столе, и перед нами оказался древний свиток, весь исписанный замысловатыми картинками. В то время я совсем не разбирался в иероглифике, но замысловатые картинки сковывали взгляд даже непосвящённого.
– Ты знаешь, что такое розеттский камень? – спросил Юрий Данилович.
На этот раз я был вынужден грустно покачать головой.
– Не помню.
– Розеттский камень был найден французским капитаном Бушаром в 1799 году близ города Розетты в дельте Нила. Камень уникален тем, что на нём нанесён текст на трёх языках – двух древнеегипетских и древнегреческом. По сути, с него началась расшифровка иероглифических текстов. Сейчас эта базальтовая плита хранится в Британском музее.
Он усмехнулся и продолжил:
– А вот на этом свитке, который ты видишь перед собой, копия текста того самого камня из Розетты.
Я удивлённо посмотрел на него и протянул руку к свитку.
– Тихо-тихо, –
