потерял бы время, ища ее там, где ее нет, если бы заподозрил ее существование. Эта книга, более древняя, может быть, чем Книга Еноха, никогда не была переведена, она еще целиком написана первобытными знаками, подобно табличкам древних»[35].
Тысячелетия назад этот великий Памятник был запечатлен в символах, выгравированных на камне в нишах, разделенных колоннами, в галерее Арканов, где неофит проходил свое посвящение и которая, по преданию, и поныне существует в неприкосновенном виде посреди пути между Сфинксом и Великой пирамидой Гизе. Река времен, в своем течении, снесла высеченное из гранита и порфиров великолепие края фараонов. Все погибло, но знание его мудрецов пережило его, и вот теперь бессмертные символы восстают пред взором нашим в виде орудия забавы людской! Истинное величие не нуждается в мишурном блеске; порфиры превратились в пыль, – но вещие образы мудрости сохранились нерушимо, и даже в этом жалком виде своем они еще более велики – велики бесконечно!
Цель предпринятого мной труда – восстановить древнее как мир синтетическое знание, Священную Герметическую Науку. Излагая верховное учение, я немногими штрихами очерчивал попутно его отдельные доктрины, его отдельные звенья. В то же время, полагая достижение синтеза своей главной задачей, я не мог изложить эти доктрины хоть сколько-нибудь исчерпывающим образом, вывести из них все следствия, доказать каждое отдельное положение; я ограничился лишь иллюстрациями – ссылками на аналогичные мысли различных людей, различных эпох и различных народов; в своей совокупности они и выявляют основную доктрину моего труда – незыблемость и непреложность истины на пути веков, а потому и ее абсолютность.
Долгом своим почитаю выразить глубочайшую благодарность двум неоценимым друзьям моим: Николаю Сергеевичу Мусатову и инженеру путей сообщения Владимиру Ивановичу Жданову. Первый из них, своим пламенеющим духом вырвав меня из бездны, показал мне путь и заложил первый камень настоящего труда; второй – в продолжение ряда лет разделял со мною все радости и невзгоды искателя Истины, и лишь благодаря его самоотверженному служению нашему общему делу я довел свой труд до конца.
«Curvari actiones humanas, non ridere, non ludere, neque detestare, sed – intelligere»[36].
II. Краткий очерк литературы о Таро[37]. Учение герметизма в контексте исторической преемственности
Европейские мистики нашей эры были истинным олицетворением бессилия. Из уст в уста они передавали древние как мир тайны, старательно оберегая их от непрошеных любопытных взоров, наивно и дерзновенно полагая, что сохранение истины и незапятнанность ее грубыми руками невежд может зависеть от их личных действий. Таинственность превратилась для них в забаву; эзотеризм всякой истины, как естественного удела лишь призванной аристократии духа, был понят ими как сокрытие клада от хищников; они сберегли этот клад, но годы пребывания его в земле сделали свое дело, и при извлечении его вновь на
Eliphas Lèvi. «Dogme et Rituel de la Magie Noire»[1212]. P. 68.
«Человеческие деяния я старался не осмеивать, не расхваливать, даже не презирать, но – понимать».
См. также «Дополнение».
