style="font-size:15px;"> – Подожди! – Я вижу, как она возвращается в кабинет, и понимаю, что должен сказать что-то еще. – А как же…
Она оборачивается и прерывает меня.
– Обещаю больше на тебя не смотреть.
Я оказываюсь не в силах идти вслед за ней, потому что у меня нет так нужных ей слов. Пропустить чужой крик о помощи тяжелее, чем свой собственный. Но я по-прежнему бессилен и ничего не могу изменить. Ни для себя, ни для нее, ни для кого-либо еще на этой планете. Мы все не более чем никто, и быть нам никем до конца этой гребаной жизни.
Ясмина
Случаются дни, когда я не чувствую. Знаю, что должна сказать, в какой момент улыбнуться, а в какой расстроиться. Знаю, когда следует радоваться, а когда предаваться печали. Знаю, но не могу заставить себя почувствовать. Я – чайник без воды, который пытается закипеть. Сегодня – как раз один из таких дней.
Еще вчера мне казалось, что Ник никогда не узнает о том, что творится у меня в голове, а уже сегодня я выливаю на него все без остатка. Он так сильно напуган из-за моих слов, будто прежде никто не говорил с ним о смерти. Стоит остановиться, перестать напоминать ему обо всем, через что ему пришлось пройти, но я не могу.
Ник не сразу возвращается в кабинет, а, когда наконец появляется, на нем нет лица. Еще более бледный, чем обычно. Я вижу, как он замыкается в себе, как не реагирует на прикосновения Лу и не отвечает ни на один из ее вопросов. Из-за меня он тоже лишается чувств и, наверное, думает, что я сделала это специально. Больно ранить людей – это ведь так на меня похоже.
На следующем перерыве я остаюсь на месте, а Ник молча собирает вещи и уходит с занятий. Лу пытается его остановить, но безуспешно. Он, что для него не свойственно, грубо вырывается из ее рук и, ни с кем не попрощавшись, пулей вылетает из кабинета. Как только он исчезает из виду, бывшая подруга переводит взгляд на меня. Мне в новинку подобная ярость в ее глазах. Похоже, случившееся с Ником, оставило отпечаток и на ее душе.
– Что ты ему сказала?! – Она никогда не говорила со мной в подобном тоне, но я понятия не имею, что чувствую по этому поводу.
– Ничего.
– Теперь, когда у тебя нет возможности донимать меня, ты решила переключиться на Ника? – Лу бесцеремонно кладет руку на мое плечо и легонько толкает. – Ты же знаешь, что был в больнице! Почему ты такая жестокая, Яс?
Ее темно-карие глаза блестят от выступивших слез. Она одергивает руку, словно вспомнив, что я чумная, а моя кожа ядовита. Может, так оно и есть.
– Ник явно поехавший, вот и все, – говорит один из наших недоумков-одногруппников. – Думаю, ему стоит вернуться туда, откуда его недавно выпустили.
– Что ты сказал? – Лу оборачивается, и я вижу, как подкашиваются ее ноги, но она продолжает стоять и смотреть обидчику в глаза. В этом вся она.
– Он прав, – соглашаюсь я, – Нику нужна помощь.
– Может, нужна, и он ее получит. А кто поможет вам с вашими гнилыми сердцами? – Она снова
