ее глазах обиду на такой подлый трюк со стороны сестры. – Мы устанавливаем систему безопасности. Внешнее видеонаблюдение – Грейс не одобрила камер внутри – и датчики на окнах…
– Понятно. – Махнула рукой Бет, не желая дальше слушать о вторжении в дом без ее ведома и согласия. – А усадьба в Хэмпшире – это та самая, где Грейс начинала работать на Цезаря и все время чувствовала себя как в тюрьме?
– Та самая, – кивнул Рафаэль. – Но если хочешь, видеокамеры внутри дома можно отключить.
– А сенсоры на окнах и кодовые замки? И как насчет того, чтобы убрать охранников от ворот и из сада?
– Это невозможно.
Бет тряхнула головой:
– Тогда разворачивай машину. Мы едем обратно.
– Успокойся, Габриэла…
– Клянусь, если ты еще раз назовешь меня этим именем…
– То?.. – Невозмутимо поднял бровь Рафаэль.
– Меня зовут Бет. – Она перевела дыхание, с трудом сдерживая гнев. – Советую впредь звать меня так, если хочешь, чтобы я отвечала.
Он пожал плечами:
– А я тебя ни о чем не спрашивал. Я констатировал факт.
Бет смерила его негодующим взглядом:
– Я тоже хочу констатировать кое-что. А именно что не собираюсь сидеть под замком в вашей затерянной черт знает где крепости!
Рафаэль с трудом сдержал улыбку. Ярость делала Бет еще прекраснее: ее глаза сверкали, на бледных щеках выступил румянец, полные губы слегка приоткрылись. Если он не ошибался, даже соски резче обозначились под тонким свитером.
– Надеюсь, ты извинишь меня… – начал было он, не отводя взгляда от ее груди.
– Я скорее извиню ядовитую змею, чем тебя!
– Уймись, Бет, иначе у меня голова закружится от твоих комплиментов, – сказал Рафаэль, развеселив шофера.
– Хотела бы я найти в тебе хоть что-нибудь достойное похвалы! – процедила сквозь зубы Бет. – А теперь попроси водителя…
– Его зовут Эдвард, – представил Рафаэль. – Эдвард, познакомься с мисс Наварро.
– Бет Блейк, – поправила она, улыбнувшись в зеркало заднего вида. – Пожалуйста, Эдвард, разверните машину. Рафаэль покажет дорогу к моему дому.
Рафаэль пожалел, что два дня назад удержался от соблазна как следует отшлепать капризную девицу.
– Как я уже говорил, – невозмутимо продолжал он, делая знак водителю двигаться вперед, – усадьба Цезаря не тюрьма и не крепость и находится отнюдь не в дикой глуши. Там есть город…
– В десяти километрах двухстах метрах. Именно так ответил Цезарь на аналогичное замечание Грейс, насколько я помню, – упорствовала Бет. – Для тех, кто привык жить в огромном оживленном Лондоне, это и есть дикая глушь. А как я буду добираться до работы? Уж точно не на лимузине с шофером. – Она рассеянно кивнула Эдварду: – Не обижайтесь.
– Что плохого в том, чтобы ездить в комфортабельном автомобиле? –
