не могу никуда с тобой ходить, мы же ненавидим друг друга, забыл?
– Помню, но у меня нет никакого желания быть в центре внимания прессы.
– Очень смешно. – Она отодвинулась в сторону, не желая больше ощущать этот опьяняющий аромат, и открыла календарь в телефоне. – У меня собеседование через две недели, я не могу его пропустить.
– Прикидываешься ответственной женщиной, которой важна карьера? Брось, Оливия, это не для тебя.
У нее перехватило дыхание, будто Алекс только что ударил ее под дых. Она бросила телефон обратно в сумку, поборов желание кинуть его в Кинга.
Работа в «Лайф-стайл, инк» – ее единственная возможность построить карьеру и избавиться от едких комментариев, Оливии никак нельзя упустить эту возможность. Поборов свое негодование, она спокойно обратилась к нему:
– Это ведь твой медовый месяц, никто и не узнает, что ты проводишь его в одиночестве, если это не афишировать.
Алекс схватил ее за руку и с силой сжал.
– Ты и правда живешь в своем собственном мире, – горько усмехнулся он. – Папарацци преследуют меня повсюду, куда бы я ни пошел, что бы я ни сделал. И я не собираюсь давать им повод смешать мое имя с грязью. Так что, если ты не собираешься говорить мне правду, тебе придется прикрывать меня до тех пор, пока не вернется Ким.
Оливия освободила руку и оттолкнула Алекса. Неужели этот день может стать еще хуже? Или Вселенная взъелась на нее и решила проучить при помощи этого человека?
– Так и быть, я помогу тебе, но с условием, что через две недели вернусь в Нью-Йорк при любых обстоятельствах. Если ты попытаешься меня остановить, если только… – Оливия откинула прядь волос с лица, горя желанием наброситься на него с кулаками. – Но помни: мне наплевать на прессу и на то, что они могут сделать, мне терять нечего.
– Тебя не волнует благополучие сестры?
– Я всерьез начинаю задумываться, волнует ли оно тебя. Или ты беспокоишься только о себе? – Она помассировала виски. – Куда мы направляемся?
Алекс не ответил, лишь испытующе посмотрел на нее. Оливия подозревала, что ее опасения насчет этого дня скоро подтвердятся. И была абсолютно права: неприятности только начинались. Глядя ей прямо в глаза, он произнес лишь два слова, из-за которых у нее все внутри оборвалось.
– В Париж.
Александр стоял, сложив руки на груди, и ждал, пока прислуга закончит сервировать стол. Даже кулинарный талант Пьера не смог пробудить в нем чувство голода.
Сейчас он должен быть в постели с Ким. Уважая ее желание, он не настаивал на сексе, а это значит, что не занимался им уже полгода. И сейчас Алекс хочет женщину, которая ему даже не симпатична. Он размял шею и обернулся к Оливии. Прислуга закончила сервировать стол, и Оливия разглядывала ароматные блюда с таким счастливым лицом, какое бывает у детей на Рождество. Не сумев сдержаться, он улыбнулся:
– Я думал, ты слишком расстроена, чтобы есть?
Она
