перед ним, но любопытство потянуло вверх. Она поднялась по длинной мраморной лестнице и вошла в комнату. Большой овальный стол из толстого стекла, украшенный геометрическим орнаментом, стоял почти по центру зала. Несколько основательных стульев с невысокими спинками обрамляли его с обеих сторон. В самом конце комнаты стояло кресло и чуть правее – камин. Он смотрелся очень гармонично в этом интерьере. И вообще все помещение было в спокойных выдержанных тонах белого и серого, скорее стального, цветов. Обстановку немного освежал красивый плед в крупную клетку, небрежно брошенный на кресло. Мысль о несуразности увиденного интерьера в пустом здании промелькнула в голове девушки, но быстро исчезла.
Она обошла стол, выбирая место, где ей было бы удобней присесть отдохнуть, и выбрала кресло. Спокойствие и безмятежность окутали её. Полина буквально на секунду прикрыла глаза.
Теперь внимание привлек игриво танцующий огонь в камине. Кто и когда его зажег, она не знала, но почему-то ее это совсем не удивляло и не волновало, а лишь слегка завораживало.
Девушка перевела взгляд на маленький кофейный столик рядом с камином. Там лежали старые рукописи на пожелтевшей, немного потрепанной по краям бумаге. Полина взяла посмотреть несколько листов, чтобы скоротать время ожидания. Плохо разборчивый почерк удивлял ровностью строк, и в нескольких местах, как ей показалось, она увидела свое имя. Было удивительно видеть все это здесь. Откуда? Странное чувство чего–то давно произошедшего в её жизни, чего-то, что она предпочла оставить в прошлом и забыть.
Она подумала бросить бумаги в камин, чтоб поддержать огонь, но услышала шорох и чей-то голос за спиной. Голос был мужским, спокойным и властным одновременно, несколько приглушенным. Что-то всколыхнулось в памяти. Голос был явно знакомым и, возможно, даже родным, но когда-то давно. Полина перевела взгляд. Она помнила это ощущение внутри от присутствия этого человека. Большая мужская фигура в уже давно немодном плаще стояла рядом. Она знала его.
«Отец? Как ты здесь оказался? Зачем?», – произнесла она.
«Признала. Тем лучше. Я за бумагами», – он взглядом показал на рукописи в её руке.
«Бумагами?» – она перевела взгляд на руку, которая еще мгновение назад держала потрепанные листы, исписанные рукописным текстом. И заметила, как отдельные листочки почему-то оказались свитком, причем довольно приличным, обвязанным тонким жгутом с гербовой сургучовой печатью.
«Что это? Не понимаю», – спросила она.
Диалог проходил практически без слов. Они понимали друг друга, обмениваясь взглядами или мыслями. Ей удавалось это достаточно просто, как бы само собой. На тот момент её совсем не волновало, почему разговор происходит в такой форме. Он казался вполне естественным.
«Бумаги – это расписка, зарок, клятва, контракт, твои обиды и ожидания. Называй это как хочешь. Все, что было между нами, весь спектр эмоций и событий:
