Мы же не на официальном рауте.
– Я случайно стал свидетелем атаки нежити на группу орков.
–Допустим, я поверю тебе, мой старый боевой товарищ, но давай проясним кое-что. Клан Чернорука один из самых сильных в Орде. Брак Октара и Авишай усилил бы позицию Галека, сделав его верховным вождем. Не просто походным лидером, а истинным владыкой Пустошей Карнахена Величайших степей к западу от Телерии. Сейчас все очень шатко. Без Орды нам не добраться до плоскогорий Вензила. Именно там некромант разорвал пелену нашего мира, впустив сюда эту дрянь. Исчадия ада и мертвяки не щадят никого. В одиночку не устоять никому. И только это объединило Альянс. До разрыва мы были врагами. Конечно, союзы существовали, но основной их задачей были отгрызть у богатого соседа кусок повкуснее. Эльфы берегут свои дремучие леса. Ненавидя всех, кто пытается нарубить себе дров. Дворфы слишком заносчивы и узколобы, чтобы озаботиться чем-нибудь кроме своих нор и пещер, которые они гордо именуют чертогами и тегами. Все, кто живет на поверхности, для них враги. Они даже своих же дворфов, живущих под солнцем, обозвали гномами и ведут с ними непримиримую войну. Орки, те вообще еще пару лет назад складывали холмики из людских черепов у себя на жертвенной площади. А сила клана зависела от его высоты. Так что наш Альянс очень хрупок, и малейшей капли хватит, чтобы все распалось и пало под напором Тьмы. Поэтому я очень прошу тебя: расскажи, что произошло вчера ночью.
Рассказ привел наследного принца в ярость, хотя всеми силами он старался этого не выказывать.
– Ты чем думал, сажая грифона на площадь жертвоприношений Орды? На нее не всем оркам-то можно. Теперь любой из них будет считать за честь прикончить тебя. Мне только междоусобицы не хватало. Она наследница клана, дочь верховной жрицы, голая в твоем плаще. Надею…
Гастан замолчал, всматриваясь в глаза рыцаря.
– Нет, нет, только не в ночь Амелии… Апраксис, зачем? Зачем тебе она? Твоя и многих верная жена? Скажи, что ничего не было.
– Я не могу лгать…
–Тебе скверна совсем мозг разжижила? Она орк – ни чести, ни достоинства, только похоть, размножение и гибель в бою.
– Она не такая…
– Их миллиард и все одинаковы.
– В любом правиле есть исключения. Может, она та одна из миллиарда.
– Ты умрешь от подлого удара орочьего топора, для них лишь гибель врага имеет значение. Сам сгинешь и всадников своих погубишь. Они за тобой в ад пойдут. Будет резня.
– Дело не в ней. Она спасла меня от скверны. Но почему-то я не могу забыть ее глаза и журчание ее голоса. Это как видение. Я хочу видеть ее каждый день, хочу просто быть с ней рядом. Солнце не радует меня без нее, а когда я вижу ее, дождливый день кажется мне светлым и радостным. Я искал ее глаза все время с того вечера, облетал весь лагерь в надежде снова увидеть ее.
– Все намного хуже, чем я думал. Эту нить тебе так просто не разорвать.
– Я больше всего на свете боюсь разочаровать ее.
– Мне знакомо это чувство, мой старый друг. Это или любовь, или влюбленность. Я могу лишь молиться о том, чтобы это была
