полки, к задней стене приставлены лыжи, несколько спиннингов, половые плинтуса и два веника.
В углу валялась черно-белая фотография. Я сделал шаг вперед, спотыкнулся о высокий порог, упал, ударившись лбом об угол примостившейся сбоку тумбочки на резных ножках.
– Черт! Не хватало только голову разбить.
С фотки на меня смотрело щекастое лицо молодой Элеоноры Игоревны. А она и в молодости была похожа на хомячиху – неприятное лицо. Отталкивающее.
Поднявшись на ноги, я положил фотографию на тумбочку, вышел из кладовки и подошел к входной двери. На крыльце пришлось на миг зажмуриться и сморщить лоб. Я не утверждаю, но, по-моему, солнце светило намного ярче обычного.
***
На тротуаре мне перебежала дорогу черная кошка. Сидела на газоне, ждала, когда я подойду ближе и метнулась вперед. Думала, меня это насторожит. Ничего подобного: в черных кошек я не верю, и вообще особым суеверием не отличаюсь.
Пройдя несколько метров, я обернулся и посмотрел на дом Элеоноры Игоревны. По спине пробежались мурашки. От окна на втором этаже отпрянула фигура. Мне не померещилось, это был не обман зрения, за мной действительно кто-то наблюдал из окна. Но кто? Неужели Пашка? Я же звал его, и на второй этаж поднимался, почему он молчал? Вчера наблюдал за мной, сегодня наблюдает… Странный тип, с таким и общаться не захочешь.
С Элеонорой Игоревной мы столкнулись, когда я перебежал дорогу и свернул за угол.
– Павла нет дома, – сказала я.
Элеонора Игоревна вытянула губы трубочкой.
– Какого Павла?
– Вашего племянника.
– Боря, ты опять меня разыгрываешь?
– Я Слава.
Элеонора Игоревна засмеялась.
– С Мишкой играете? Скажи ему, чтобы домой шел, обедать пора.
– Я…
– И ты приходи, я сегодня борщ сварила.
Я смотрел на Элеонору Игоревну, как на сумасшедшую. Внезапно появилась мысль, что тетка Павла и в самом деле сошла с ума.
– Элеонора Игоревна…
– Борь, ну хватит. Ты знаешь, ваши розыгрыши мне никогда не нравились. Где Мишка? Мишка, – она повысила голос и огляделась по сторонам. – Иди обедать.
На тротуаре появился мальчишка на детском велосипеде. Проехав мимо нас, он кивнул мне и поздоровался с Элеонорой Игоревной.
– Здрасти, тетя Марин.
– Здравствуй, Вова.
Мальчишка нажал на клаксон, послышался резкий звуковой сигнал. Я аж подпрыгнул. Тетя Марина?! Он назвал Элеонору тетей Мариной?
Пока я смотрел вслед пацану на велике, Элеонора Игоревна свернула за угол, исчезнув на соседней улице.
Понимая, что произошло нечто необъяснимое, я добежал до угла и прильнул к увитому диким виноградом забору. Дождавшись, когда Элеонора поднимется на крыльцо и скроется в доме, я поспешил к месту, где совсем недавно
