даже несмотря на то что по всему ее телу разливались волны желания, она продолжала хранить совершенно невозмутимый вид.
– Я должна испугаться?
Даниэль усмехнулся:
– Если не перестанешь нарываться, то потом не жалуйся.
– А ты, оказывается, еще и шутник. Как-то раньше я за тобой такого не замечала. – Джи слегка погладила его по накачанной груди. – А теперь будь хорошим мальчиком и ложись в кроватку, не засиживаясь допоздна. Нельзя же, чтобы такая симпатичная мордашка выглядела усталой, правда? – Уперевшись Даниэлю в грудь ладонью, Джи слегка его оттолкнула. – Чем же тогда заманивать представительниц противоположного пола?
– Это ты лучше сама мне скажи.
Джи еще раз легонько подтолкнула его, вынуждая выйти за дверь, и, когда Даниэль остановился в коридоре с улыбкой на губах, она прислонилась плечом к двери и, прищурившись, слегка склонила голову.
Можно подумать, что он знает что-то такое, чего не знает она.
Как же она ненавидела эту его привычку!
– Признайся, тебе этого не хватало.
Закатив глаза, Джи устало вздохнула:
– Я бы так не сказала.
– Когда меня нет, некому тебя встряхнуть в нужную минуту, чтобы ты собралась и пришла в себя.
– Не говори так, словно хорошо меня знаешь и понимаешь, что мне нужно. – Джи покачала головой. – Ты меня совсем не знаешь. Боишься узнать.
– Да неужели?
– Да, боишься, ведь тогда тебе пришлось бы признать, что ты был не прав, а ты этого терпеть не можешь. – Джи демонстративно огляделась по сторонам, как бы проверяя, нет ли вокруг лишних ушей, и, понизив голос, добавила: – И что еще хуже, ты мог бы обнаружить, что я тебе нравлюсь. Ну а этого уж точно никак нельзя допустить, ведь так?
Подавшись вперед, Даниэль тоже понизил голос:
– Не думаю, что нам стоит этого опасаться.
Джи пристально посмотрела в его невероятно голубые глаза, гадая, помнит ли он вообще, как началась их вражда. Сама она это при всем желании не могла вспомнить. Так что ей оставалось лишь молча удивляться тому, что их отношения никак не складывались, ведь с остальными его родственниками она отлично ладила.
Рано или поздно каждый начинает осмысливать жизнь и пытается решить, что с собой делать дальше. Джи спокойно относилась к тому, чего не могла изменить, но почему-то рядом с Даниэлем она начинала сходить с ума и вела себя как какая-то незрелая девчонка. Но почему он так на нее действует?
Похоже, хороший ночной сон нужен не одному лишь Даниэлю.
Поборов секундную слабость, Джи улыбнулась:
– Говори все что хочешь, лишь бы тебе потом хорошо спалось.
– Не волнуйся, я и так отлично сплю, – выдохнул Даниэль.
– Да я о тебе и не…
– Ладно, хватит, просто не лезь в мои дела, хорошо? Или ты хочешь, чтобы и я в твои полез?
– Мне скрывать нечего, – соврала Джи. – А тебе?
