сувенирной лавке. Я влюбилась в ее пальцы – унизанные серебряными кольцами, тонкие и длинные, как у пианистки, и сделала несколько кадров, пока она торговалась с веселым продавцом в высоком тюрбане.
Факиров, фокусников, танцоров и заклинателей змей я старательно обходила: завидев камеру, они принимали меня за отбившуюся от группы туристку и навязчиво предлагали сфотографироваться за десяток дирхамов. Но, несмотря на это, базар в Медине оставался кладезем лучших кадров. Вот девочка в нарядном хиджабе, пробующая сладкое печенье с тертым миндалем и смущенно улыбающаяся при виде камеры, а вот пронырливый уличный воришка, который шел за рассеянным покупателем, одновременно утаскивая с прилавков сливы и изюм. Заметив, что я его снимаю, мальчишка скрылся в торговых рядах, но совсем не испугался. На одной из фотографий его лицо видно крупным планом, и я невольно посмеиваюсь, поймав себя на мысли, что он похож на маленького дикого зверька. Справа от него высокий бородатый мужчина сравнивает персики. Он держит фрукты в руках, но почему-то смотрит совсем не на них. Внезапно я понимаю, что он смотрит на меня – так внимательно, словно препарирует взглядом.
Мне резко становится неуютно, как если бы бербер с фотографии мог разбить монитор с другой стороны и выбраться в реальный мир. Если точнее, в эту комнату. Кроме того, я испытываю странное чувство – мужчина кажется смутно знакомым, но я никак не могу понять, где мы могли встречаться. Увеличиваю снимок, вглядываюсь в черты угрюмого лица, и от мелькнувшей догадки все внутри застывает. Нет, это слишком невероятно, чтобы оказаться правдой.
– Прости, Тыковка.
Аккуратно убираю с колен уснувшую на них кошку и под недовольное мяуканье спешу к книжной полке. Вытащив нарисованный несколько часов назад портрет, возвращаюсь к монитору. Перевожу взгляд с рисунка на фотографию и обратно. Это невозможно. Человеку в капюшоне, который приходил к нашему дому, было около сорока. Значит, он уже должен был разменять седьмой десяток, превратившись в седобородого старца.
Незнакомец, который неделю назад разглядывал меня в Танжере, явно был моложе семидесяти, но что-то подсказывает – это один и тот же человек. Интуиция, которая неоднократно спасала меня от серьезных проблем во времена бурной юности, заставляет прислушаться к ней и сейчас, однако здравый смысл протестует.
– Абсурд!
Говорю это вслух, подсознательно надеясь, что сходство между двумя мужчинами – не более чем обман зрения, иллюзия, которая рассеется, если ее проигнорировать. Но ничего не происходит: я по-прежнему готова поклясться, что человек из прошлого следил за мной в Танжере, при этом он совершенно не изменился внешне.
Тянусь за телефоном. Кристиан спрашивал, есть ли у меня фото. Это не поддается никакому логическому объяснению, но теперь я могу ответить утвердительно.
Глава 4
Тема письма: «Фото из Танжера». Курсор нависает над кнопкой «Отправить». Кликаю,
