что это и есть его дом. Алиса терялась в догадках, где спит отец Иоанн. Никакой мебели, кроме двух лавок, в крохотной комнатке не было.
– Здравствуй, сестренка, проходи! – Священник обрадовался ей, как родной. – С чем пожаловала?
– С вопросом. С бедой, – чуть слышно отозвалась Чайка.
– Сюда с другим не ходят. – Отец Иоанн слегка улыбнулся, но улыбка вышла грустной. – Не помню, когда в последний раз кто-то пришел сказать: «Господи, спасибо». Садись рядом, сестренка.
Алиса присела на лавку. Теперь она ощущала себя тут более уверенно, чем во время прошлого визита. В церкви царила такая тишина, что слышно было, как гудит под потолком вентилятор и потрескивает лампочка. Тусклого света едва хватало для того, чтобы рассмотреть фигуру священника, лавку, лики Спасителя и Богородицы на иконостасе. Но здесь Алиса ощущала какое-то странное спокойствие. Едва она переступала порог церкви, как бесчисленные страхи и тревоги тут же замолкали, отступали.
«Интересно, в чем тут секрет? Самовнушение?» – подумала Чайка, а вслух сказала:
– Похоже, нам всем тут недолго осталось…
– Что делать, люди смертны, – отозвался священник и равнодушно пожал плечами. И в этот раз его спокойный, почти безмятежный вид не понравился Алисе.
– Вы, кажется, не понимаете… Общине грозит вымирание!
– Истинная жизнь не здесь, а там, – продолжал отец Иоанн тем же отрешенным тоном. – Наше пребывание на этой грешной земле… Это лишь краткое странствие, не более того. А вот потом…
– Вы же сами говорили, что нужно упрощать, адаптировать некоторые вещи.
– Эти – нельзя. – Ответ отца Иоанна прозвучал неожиданно жестко. – Это – истина. Наша цель в этой жизни – подготовка к будущей, вечной.
– А если нет? – закричала Алиса, вскакивая на ноги. – А если нет?! Оттуда кто-то возвращался? Нет! Рай и ад описывали очевидцы? Нет!
– Мы имеем откровение… – попытался возразить священник, но женщина не слушала.
Сегодняшний разговор складывался совсем не так, как ей хотелось. Она не получила и доли того спокойствия и уверенности, как после беседы насчет семьи. Тогда, комментируя ее разлад с Игнатом, отец Иоанн рассуждал разумно, здраво. Сегодня же на все ее метания и терзания последовал ответ: «Все там будем». И Чайку такой ответ ни капли не устроил.
– Зачем тогда это все? Семья, дети? Зачем, если все мы умрем? Вы наставляли меня, как жить с мужем. А зачем, если земная жизнь – просто короткая прогулка?! Как жить? Жить как, отец Иоанн?! – бросила она в лицо священнику с болью и мукой.
А тот снова улыбнулся и отвечал:
– Жить – не тужить, никого не осуждать, никому не досаждать, и всем – мое почтение. Амвросий Оптинский.
Дальше Алиса слушать не стала. Едва сдерживая слезы, она выбежала из церкви и побежала домой, к Игнату.
– Ты че? Кто тебя обидел? – Сталкер не на шутку встревожился, увидев жену в слезах.
– Священник! –
