после которого даже сейчас, спустя четыре недели, Игнат все еще не вполне владел правой рукой, из-за чего сильно страдал. Унизительное перемирие, которое Оккервиль заключил с Империей Веган. Потом переселение из метро во Всеволожск. Сталкер Псарев был одним из тех, кто считал перемирие проявлением трусости.
Игнат ненавидел бункер «Кирпичного завода». Его начало тошнить от этого места с первой же минуты. И до сих пор Псарев так и не изменил своего отношения к новому дому.
В бункере было тесно, душно и неуютно. Освещение горело тускло в целях экономии. Поэтому в темных коридорах сталкер постоянно обо что-то стукался – то локтем, то головой, то плечом. Здесь обитало почти четыреста человек. Много. Очень много. Настоящий человеческий муравейник. Перегородки между жилыми помещениями были сделаны кое-как и от шума не спасали. Игнату и Алисе еще повезло, что им досталась отдельная комнатушка. Ее друзьям любезно уступила Диана Невская. Маленькое помещение два на три метра, где стояли кровать и небольшой стол – и все. Но и такое жилье считалось тут большой удачей. Многие вынуждены были обитать в общих комнатах с двухъярусными нарами, похожих на тюремные камеры.
Жизнь в Севе, так по-простому называли свой дом местные, состояла из ежедневного тяжкого труда. Никаких праздников и отпусков. Пять-шесть дней в неделю люди впахивали – кто в оранжерее, кто на ферме, кто у станка, и один-два дня – отсыпались. Игнату повезло и тут. Сталкера с многолетним опытом сразу по прибытии зачислили в местный отряд охотников. Не помешало даже ранение. Вылазки в лес случались не так уж часто, раза три в неделю. Еще проводились тренировки и шло обучение подрастающего поколения. Но времени все это занимало не так уж много. Алиса в госпитале трудилась раза в два больше.
Псарев мог бы благодарить судьбу. Вместо этого он которую неделю погружался все глубже в пучину уныния.
У них с Алисой имелась проблема, о которой не знал никто, кроме Дианы, лучшей подруги его жены.
Каждый раз, когда они оказывались вместе в постели, близости что-то мешало. То у Алисы болела голова, то Пса тошнило. Иногда он приходил без сил, падал и засыпал. Иногда в таком же состоянии приходила с дежурства она. Потом у Алисы начинались «эти дни», а у Игната – запой. Трудно было разобраться, чья тут вина, но факт оставался фактом. Уже три недели Пес жил без секса. Эта проблема начинала его серьезно злить.
Ситуация в медпункте в самом деле была напряженной. Из метро доставили три десятка искалеченных солдат. Они требовали постоянного ухода, медики бункера работали круглые сутки. Все это Игнат понимал. Но он был мужчиной, и терпение его подходило к концу.
– Мать-перемать, я хочу тебя, дура! – взорвался Псарев, когда Алиса в очередной раз притащилась с дежурства еле живая от усталости.
Та лишь буркнула в ответ что-то неразборчивое, а когда Игнат попробовал получить свое силой, вырвалась и ушла спать к Диане Невской.
Семейная жизнь сталкера и Алисы Чайки трещала по швам.
Во
