нами было, Кэролайн? Так ты приветствуешь старого друга?
– Не знала, что мы были друзьями, – ответила она.
Кэролайн вспоминала взгляд Романа в ту ночь, когда сообщила ему, что они не могут быть вместе. Он сказал ей, что любит ее. Кэролайн хотелось ответить взаимностью, но это было невозможно, и она солгала. Роман был потрясен, ему было больно. А потом он разозлился.
Теперь на его лице читалось равнодушие, и это ее обескураживало.
Но почему она так переживает? Она поступила тогда так, как должна была. И снова это сделает, если понадобится. Кэролайн вскинула подбородок. Она поступила верно, не важно, какой была ее цена. Счастье двух людей – ничто по сравнению с жизнью множества людей, зависящих от компании «Салливан».
Роман пожал плечами:
– Мы определенно старые знакомые.
Его взгляд скользнул по ее рукам, прижатым к груди. На Кэролайн было черное атласное платье, но под взглядом Романа она чувствовала себя обнаженной. Внутри ее разливалось нежеланное тепло.
– Любовники, – добавил Роман, и их глаза встретились.
Кэролайн отвернулась и посмотрела на парк. Движение на улице было затруднено, и наверняка ее такси приедет нескоро. Сколько еще она сможет выдержать? Она надеялась, что никогда не увидит Романа. Так было бы проще, безопаснее.
– Ты не хочешь, чтобы я тебе напоминал? Или притворяешься, что ничего не было?
– Не притворяюсь. – И она никогда не забудет. – Но это было очень давно.
– Я слышал о том, что произошло с твоим мужем. Соболезную, – сказал Роман, и внутри Кэролайн все сжалось от боли.
Бедный Джон, бедный, бедный Джон. Если кто и заслуживал счастья, так это он.
– Спасибо. – Она с трудом проглотила комок в горле.
Джон умер почти год назад, но память о последних месяцах его борьбы с лейкемией по-прежнему сильно ранила ее. Как нечестно.
Кэролайн зажмурилась, не давая слезам скатиться. Джон был ее лучшим другом, ее партнером, и она скучала по нему. Память о Джоне заставляла ее быть сильной, ведь он боролся с болезнью несмотря ни на что.
Роман – человек, а человек может проиграть.
– Это не сработает, – сказала она, собрав волю в кулак.
Роман вскинул брови:
– Что не сработает, дорогая?
Дрожь пробежала по спине Кэролайн. Когда он говорил ласково, в речи пробивался русский акцент, и Кэролайн нравилось это. Слова становились еще нежнее. Но сейчас он делал это намеренно, чтобы помучить ее. Слова звучали угрожающе.
Она обернулась и, слегка откинув голову, посмотрела на Романа. Он стоял, засунув руки в карманы, а на лице блуждала насмешливая улыбка.
Бессердечный мерзавец. Вот кем он стал. И так она должна была о нем думать. Он будет беспощаден, особенно если узнает ее секрет.
– Тебе меня не смягчить, Роман. Я знаю, чего ты хочешь, и буду биться до последнего.
Он рассмеялся:
