сеть, и вечно мокрыми, какая бы погода ни стояла на планете. Почва под ногами всегда оставалась зыбкой, а иногда становилась опасной. Поэтому людям было разрешено покидать вездеход, только обвязавшись веревкой.
В машине было безопасно, они уже убедились, что повредить толстый металл может разве что урса, остальным выродкам Арахны остается только мечтать об этом. Однако тяжелая машина не могла заехать слишком далеко в джунгли, земля этого не позволяла. В поселении до сих пор помнили случай, когда при втором поколении вездеход случайно свернул с дороги – и попал прямиком в топь. Выбраться сумели немногие, а для остальных это была ужасная смерть…
Поэтому теперь они ездили только по проверенным дорогам, а в заросли уходили небольшими группами в защитных костюмах. Иначе нельзя: сок некоторых растений был способен прожечь плоть до костей.
Он услышал движение рядом с собой, но не обернулся, он и так знал, что это Крита. С тех пор, как изгнали его отца, она проявляла к нему куда больше внимания. Она даже в джунгли с ним отправилась, хотя в этом не было необходимости. Группу должен возглавлять кто-то из совета, но двое сразу – это уже перебор!
Впрочем, Крита и не пыталась отнять у него роль лидера, она просто оставалась рядом с ним.
– Как ты? – спросила она. Ее голос звучал глухо из-за маски.
– Нормально. Чего это ты вдруг?
– Ты просто так напряжен.
– А кто ж тут расслабляется! – фыркнул Блейн. – Мне иногда кажется, что вся эта планета настроена на то, чтобы нас убить. Да что там, мне почти всегда так кажется! И что бы мы ни болтали моему отцу про дом. Это не дом. По-моему, Арахна воспринимает нас как паразитов, от которых ей нужно избавиться.
– Не говори так! – поежилась Крита.
– Ты можешь уверенно сказать, что я не прав?
– Нет. Просто если ты прав, дела наши совсем плохи.
Осматривая джунгли, он делал вид, что оберегает группу от угроз. Однако в глубине души Блейн даже надеялся заметить движение. Не хищников, конечно, – этого только не хватало! Другое движение, и голос. почему нет? Вдруг это возможно?
Нет, не нужно себя обманывать. После того, как изгнали отца, прошло слишком много времени. Никто не выжил бы здесь так долго!
– Мне все чаще кажется, что мы допустили ошибку, когда изгнали его.
Блейн и сам не знал, зачем сказал это – сорвалось и все. Рене легко использовала бы такие слова против него! Но Крита – другое дело, она лишь возмутилась:
– Не говори так! Ты поступил правильно.
– Я поступил, – задумчиво повторил он. – Видишь, даже ты знаешь, что все сводилось ко мне, а вовсе не к воле совета.
Крита прикусила губу, не зная, что сказать. Только зря она смутилась, для Блейна это не было открытием. Он прекрасно знал, что если бы он вступился за отца, того бы, может, не выгнали.
Но ему казалось, что он спасает людей. А теперь люди все равно должны
