подруге, посетовала на тяжелую бабью долю и все на этом. Нет, здесь точно ловить нечего, эту версию можно считать нерабочей.
У него заканчивался «герыч», еще чуток и все, тогда жди диких болей и глюков от ломки. Вот ведь черт, ему говорили, что все закончится уже через сутки, максимум двое, а прошло уже почти четыре дня и никаких сдвигов. Он только раз позвонил папашке и сразу же попал в поле зрения этой девицы с фотоаппаратом наперевес. Пришлось приложить ее как следует в подъезде. Но опять беда – в фотоаппарате не оказалось ни одного снимка, значит, она куда-то успела перепрятать флешку. В сумке ничего толкового не оказалось, бумажки какие-то да денег сущие копейки, поэтому дамский аксессуар после обследования был благополучно выброшен в первый попавшийся люк. Вот сука, не могла хоть тыщенку за подкладку заныкать! Черт, срочно нужны деньги! Аппаратуру не продашь – сразу засветишься, стопудово ищейки уже рыскают в поисках. Да, Медуза свою часть работы выполнила, а он свою завалил, тут не поспоришь, но если они решат его наколоть с деньгами, то им всем не поздоровиться, всей этой шайке. Уж он-то позаботился о своем светлом и вполне безопасном будущем. Эта дура безмозглая часами воркует по телефону со своим хахалем и идейным вдохновителем. Думают, что тут никто ничего не понимает! Нет, ребятушки, если топтать зону, то всей честной компанией, уж он-то об этом при случае позаботится. Ну где же раздобыть денег? Хотя бы на пару доз, тогда сразу станет легче…
Глава четвертая. Жаркая осень в Шубаново
Дорога мелькает под колесами машины, за окном то и дело поля сменяются деревьями, а деревья домами. На улице серо и промозгло, золотая осень как-то сразу сменилась на самую обычную слякоть. Проезжая часть в деревне не самого лучшего качества – сплошные повороты, колдобины да ямы, но все же какой – никакой, а асфальт, не каждый сельский населенный пункт может похвастаться таким богатством.
Андрей Морган не любил осень, ему и раньше была не по душе слякоть и дожди, которые так и норовят пролиться ручьем за шиворот, но с некоторых пор он это время года просто возненавидел. Сколько прошло времени? Ему казалось, что уже очень – очень давно изменилась его размеренная жизнь, с того самого времени, как он овдовел, а потом едва не вляпался в отношения, которые могли запросто перечеркнуть все, что с таким трудом создавалось. Хорошо хватило ума вовремя остановиться и не связаться с этой полоумной девчонкой, возомнившей себя влюбленной женщиной. Одно дело – поддаться сиюминутной страсти и завалиться в постель, и совсем другое – строить после всего этого отношения, да еще с кем, с собственной падчерицей? Да его родственники покойной жены сотрут в порошок, разорвут на сотню клочков и пустят по ветру. Да, хотелось, очень хотелось женского тепла и понимания, хотелось горячего обеда и совместных посиделок вечером перед телевизором, но не с этой дурочкой, смотревшей на него преданным взглядом безропотной овцы и ловящей каждое его слово.
Ту их ночь он сдуру посчитал настоящим даром для себя, настолько неистова и страстна была та, которая отдавала ему
