пакеты с раствором хлористого натрия. С помощью ширм зал разделен на две половины – мужскую и женскую, но ширмы не плотно придвинуты друг к другу и те пациенты, кому удалось прийти в сознание, могут повернуть голову вбок и увидеть голые некрасивые тела представителей противоположного пола, кое-как прикрытые простынями. В этом зале лежат те, кому пока не нашлось места в одной из палат, – отделение реанимации госпиталя перегружено.
Санитар, молодой, смуглый чеченец, поджарый и мускулистый, распахивает двустворчатые двери, и, толкая каталку впереди себя, провозит к одной из недавно освободившихся коек бледное худое тело Артура. Взяв пациента за плечи и сгибы ног, он без труда перекладывает его на койку и подает знак своей подруге Марине, медсестре, чтобы она подключила к больному аппарат искусственной вентиляции легких, пульсиметр, воткнула катетеры в вену и уретру. Марина, женщина лет тридцати, подходит к койке, окидывает взглядом распростертое перед ней юное тело: правая рука свесилась с края, левая лежит на животе. Кажется, мальчик вот-вот проснется, потянется и зевнет. Она отматывает полоску бинта около метра длинной, отрезает ее от мотка, скручивает, потом складывает пополам, продевает одно из лезвий ножниц в петлю и разрезает редкие белые нити ткани, несколько раз сомкнув и разомкнув ножницы. Санитар не уходит, хотя у него еще куча дел, а продолжает стоять и смотреть, как она привязывает руки Артура к койке, к стальной полой рейке под матрасом, чтобы тот не вырвал из себя катетеры, если будет метаться в бреду. Ещё раз оглядев нагое тело и решив, что мальчик слаб и его ноги можно не фиксировать, достаточно будет привязанных рук, медсестра пододвигает к кровати стойку с ИВЛ, регулирует настройки, надевает ему на лицо и закрепляет на голове маску. Закончив с этим, она достает из кармана халата упаковку с уретральным катетером и кладет её на плоский живот Артура, чуть выше светлых кудрявых волос на лобке. Санитар ухмыляется, глядя на маленький член мальчика, похожий на мягкий бобовый стручок:
– Таким прибором ему будет сложно удовлетворить женщину, да? – низкий голос, едва уловимый акцент, ироничная улыбка и пытливый взгляд. Двадцатитрехлетний санитар чувствует возбуждение и хочет вставить своей подруге прямо здесь, наклонив ее на койку с пациентом, но понимает, что она на это не пойдет, хотя они и в самом начале довольно бурного романа, – Или размер не важен?
– Важен, дурак! – шутя обзывает его она, не поворачивая к нему голову, но чувствуя его влюбленный взгляд на своем теле. Он говорит, что его сводит с ума ее шея и поэтому она стала закалывать волосы так, чтобы держать ее открытой. – Но не только он важен… Помоги мне! Согни ему ноги в коленях, не сильно, вот так, теперь держи. – Она старается говорить с ним строго, словно молодая, неопытная учительница, оставшаяся наедине с хулиганом старшеклассником.
Вставший в изножье кровати санитар придерживает полусогнутые, подернутые светлым пухом ноги Артура, взявшись ладонями за его узкие
