волонтеры. Осенью 2000 года поисковый отряд Вячеслава Прохоренко нашел останки Аркадия Гидрата на Синявинских высотах (это – в Ленинградской области) в 20 метрах от немецкого ДЗОТа.
«Пули, которые посланы мной,
не возвращаются из полета,
Очереди пулемета
режут под корень траву.
Я сплю,
положив голову
на синявинские болота,
А ноги мои упираются
в Ладогу и в Неву».
Автору этих строк Александру Межирову посчастливилось оттуда, с Синявинских болот, вернуться, а Аркадий Гидрат остался там навсегда.
«…А я все дальше иду,
минуя снарядов разрывы,
Перешагиваю моря
и форсирую реки вброд.
Я на привале в Пильзене
пену сдуваю с пива.
Я пепел с цигарки стряхиваю
у Бранденбургских ворот».
На останках найденного волонтерами-поисковиками человека были найдены бинокль, часы и пистолет, а в расколотом медальоне полуистлевшая записка: «Гидрат Аркадий Антонович, гор. Гусь-Хрустальный, пос. Красный… ул. Курская, Гидрат Валентине – живи счастливо. Аркадий».
Медальоны для опознания погибших (в них вкладывался листок с личными данными солдата или офицера и адрес родственников) в Красной армии ввели 15 марта 1941 года. Вскоре медальоны отменили – будто бы за дурную славу, многие солдаты опасались его носить из-за поверья: кто его наденет – будет убит.
Я расспрашивал на этот счет моего отца-ветерана – в 1942 году, когда он пошел воевать, их уже при себе не носили. Но отец помнит, как они выглядели – в виде небольшого пенала или даже патрона, куда вкладывали листок бумаги, свернутый в трубочку.
Фамилия Гидрат – редкая, поисковики принялись искать ее носителей и обнаружили в Москве дочь погибшего Ольгу Аркадьевну. Посетившего ее волонтера Николая Исаева она привела на «Площадь Революции» к «Студенту с книгой», изваянному, по ее словам, с ее отца, и сказала: «Знакомьтесь, это мой папа». «Мама всегда приходила с цветами, подолгу сидела рядом со скульптурой и плакала. Это единственное место, куда мы могли прийти».
Думаю, поразительная сама по себе история вряд ли имеет какое-то отношение к модели манизеровской скульптуры. Герой жил в Москве и вряд ли ездил в Ленинград позировать, да с чего бы это ему было делать? Сомнительно также, чтобы Манизер кого-то ваял бы по фотографии. Он, правда, в 1943 году работал по фото над образом Зои Космодемьянской, но то была другая ситуация. Да и, честно говоря, особого сходства с Аркадием Гидратом не просматривается. Может, его вдова просто это себе вообразила, да и больше некуда было ей пойти почтить его память? Но пусть уж память Аркадию Гидрату и его товарищам, погибшим на Синявинских высотах, останется в виде «Студента с книгой», лучше так, чем никак. «Кому память, кому слава, кому темная вода – ни приметы, ни следа».
