много.
Да, много: черноголовые из нескольких окрестных селений собрались в одно и расположились вдоль его ограды аккуратными полевыми станами. Никакой суеты, никакого лишнего волнения. Однако теперь там, по оценке Су’Никара, собралось не менее полутысячи печатных. Привести в повиновение одновременно столько зачарованных не смог бы и лучший пастырь.
– Вперед! – объявил Су’Никар и пришпорил лошадь прежде, чем кто-то посмел что-то вякнуть.
Отряд из семи изгоняющих, в котором только четверо заслужили настоящие имена, а еще трое оставались учениками, едва прошедшими ритуал пробуждения, потянулся за командиром. Су’Никар был в своем праве – с взбесившимися печатными придется сражаться ему и он не хотел оставлять за спиной проблему. Путь в Крумлих долог, гостевые дома вдоль тракта уничтожены, и им все равно придется иметь дело с черноголовыми. Глупо прятаться и юлить!
Для передвижения Су’Никар выбрал полевую дорогу, демонстративно проигнорировав предназначенный для чужаков тракт. Изгоняющие почти ничего не боятся, это известно всем, а сейчас важно было показать, что не боятся они конкретно черноголовых.
Их заметили. Толпу охватило сложное движение: печатные выбегали из своих шалашей, разглядев штандарт отряда – подавались назад, но совсем не уходили. Зрелище, которое в другое время Су’Никар едва отметил бы, сейчас неприятно тревожило. На деревенскую площадь отряд въехал, словно в ловушку.
– Кто староста? – потребовал ответа Су’Никар, не заморачиваясь приветствиями и не слезая с лошади (именно так полагается вести себя злобным изгоняющим).
– Я, господин, – выступил из толпы ничем не отличающийся от остальных черноголовый.
– Чего скопились?
– Ночной гость, господин!
– Что за гость?
– Поднятый, господин!
Су’Никар плюнул, не заботясь, в кого попадет.
– Сами виноваты! Зачем трупов в лесу понатыкали? Гостей приманивать?
– Это – воры. Мы хотели…
– Я знаю, что вы хотели! Снять, порубить и сжечь! Еще раз увижу – виновным руки оторву, точно по Уложению. Гостя вашего, если встречу – отошлю, но специально охоту устраивать не буду – нас ведет воля Анатари’Шарпа.
Черноголовый понятливо покивал: приказы правителей – превыше всего.
Су’Никар развернул коня и, уже уезжая, между делом поинтересовался:
– Кто ставил вам периметр?
– Проезжие, господин! – В голосе старосты отчетливо прозвучало злорадство.
Отряд покинул селение с достоинством, но с тракта Су’Никар решил больше не съезжать. Стоило толпе черноголовых скрыться из виду, как боевой порядок распался.
– Заметил? – окликнул Су’Никар единственного, чьим мнением стоило интересоваться.
– Семнадцатизвенный периметр, – кивнул Су’Хамат. – Знаки гравированы на камне, инкрустированы серебром, но не через
