– неважно), и разубедить его не под силу никому, даже такому прожженному деляге, каким является бывший Алексов шеф.
– Я не напрягаюсь, – смутился Алекс. – Просто говорю, как есть. Вот только…
– Что «только»?
– Такому человеку, как вы, здесь будет скучновато.
– Вы же не скучаете?
– Я – другое дело. Я давно здесь живу и вообще… патриот этого города. Но если вы не собираетесь жить здесь постоянно…
– Собираюсь. Я собираюсь жить здесь постоянно.
– Не понимаю…
– Чего именно?
– «Ламборджини» и все такое… – вырвалось у Алекса. – У нас здесь никто не ездит на «ламборджини». И кегельбан у нас только один. И все бары такие, как этот, может быть, даже хуже. Имеет смысл подыскать место… пофешенебельнее. Вот.
Что за срань? Алекс ведет себя вовсе не как патриот города, а как полный придурок. Если бы он до сих пор работал на синьора Моретти, следовало бы уволить его незамедлительно. Но Алекс больше не работает помощником риелтора и волен говорить все, что посчитает нужным.
– Меня вполне устраивает ваша долина. А еще больше – горы.
– Вы, наверное, писатель? – посетила Алекса неожиданная догадка.
– Почему писатель?
– Ну… не знаю. Я почему-то подумал, что вы писатель.
– Я не писатель.
Ну да. Все писатели, которых с трудом может вспомнить Алекс, стремительно приближаются к возрасту покойного синьора Тавиани, а Лео – молодой человек. Легче всего представить его удачливым брокером, сколотившим немаленькое состояние на бирже. Плейбоем. Фотомоделью, на худой конец. Но, несмотря на свою внешность и «ламборджини» за стенами бара, Лео не производит впечатление надменного хлыща: он открыт и улыбчив и запросто беседует с таким невзрачным парнем, как Алекс. И в этом намного больше человечности, чем даже в «малыше» синьора Тавиани. «Малыш» был адресован любому и потому не имел никакой ценности. Дружелюбие же Лео направлено именно на Алекса, ни на кого больше.
Вот если бы они сблизились настолько, чтобы Лео предложил ему прокатиться на чудо-автомобиле! – благодарности Алекса не было границ!..
– Я не писатель, Алекс. Я серьезно интересуюсь погодой.
– В горах все интересуются погодой. Это главное условие выживания.
– Я неправильно выразился, – тут же поправился Лео. – Погода представляет для меня профессиональный интерес. Я – метеоролог.
– Тот, кто может с точностью до нескольких часов предсказать, когда пойдет снег?
– Примерно. И не только снег.
– У нас с погодой творится черт знает что, – тут же пожаловался Алекс. – С весной приходят туманы. Осенью от них тоже житья нет. Я уже молчу про снежные бури. Иногда, чтобы спуститься вниз, приходится тратить часов шесть-семь против обычных полутора. В соседних долинах дела обстоят поспокойнее, но наша…
– Это то, что мне нужно.
– Собираетесь
