Чёрные братья должны умереть, то поймёшь, почему я пошёл на это! – шептал старец, трясущейся рукой гладя волосы юноши.
Плечи юного дата были не по годам широки, но лицо оставалось ещё детским. Странный владелец странного драккара весьма равнодушно смотрел на судьбы своих взрослых хольмгангеров, но незапланированное (разумеется, не Чёрными братьями) ранение племянника берсеркера поразило его до глубины души. А слова Марви Человека-горы словно поломали какую-то преграду внутри сердца. У старика было в том момент лицо мальчика, случайно убившего на эйнвинге другого мальчишку и только сейчас понявшего, что натворил. Он, не боясь позора, в открытую пожалел искалеченного юношу, но вскоре рука странного старца гладила уже не реальную, а воображаемую голову. Точнее три головы. И первый из этих невидимых людей был старику по грудь, а последний по пояс. А потом старик стал кого-то укачивать на груди, а потом взглянул на Чёрных братьев, и неистовая ненависть вернулась на его лицо.
Юный дат был слишком слаб, чтобы воспротивиться ласкам незнакомого старика или ударить его за оскорбление, а судьи и участники слишком заняты, чтобы заметить, как седой викинг опозорил себя навек, признавшись в том, что жалеет раненого. Но Олаф-рус всё видел и ничему не удивился. Поступки, недостойные викинга, даже столько времени проведшего в Империи, с точки зрения проницательного воина, были вполне привычны для этого старика. Олаф-рус уже давно знал, какое отношение имеет его наниматель к викингам, а какое к Империи, но по-прежнему никому не говорил об этом открытии.
– Во славу асов, ванов и светлых альвов сходитесь! И пусть победа достанется сильнейшему! – объявили тем временем судьи о возобновлении поединка.
Эрик Одержимый, услышав сигнал, направил стопы в направлении далёком от центра острова. Право первого удара существовало только в первом щите, а во втором противники вольны были с самого начала передвигаться, как хотят.
Эрик бежал шаткой походкой вдоль хослура и шептал известные только берсеркерам заклинания. Марви Человек-гора, обогнав щитоносца, бросился ему наперерез. Следуя советам Ваги, он хотел рассчитаться с молодым датом до того, как в него войдёт сила зверя. Но ничего не получилось.
Чёрный брат, взяв разбег с возвышения, венчавшего центр Гордого Острова, налетел на противника как коршун на цыплёнка. Но только Эрик Одержимый цыплёнком не был. Братья Человека-горы вытянули шеи, чтобы увидеть решающий удар, но непредвзятые зрители знали, что одним ударом здесь не закончится. А один из них приготовился считать каждый взмах секиры, чтобы сага вышла правдивой.
– …мь, восемь, девять, – шептал бродячий скальд, а Человек-гора с каждым промахом приходил всё в большую ярость.
Эрик Одержимый закрыл глаза, но тело его слышало каждое движение противника. Он двигался будто пьяный, и казалось, что его очень легко зарубить. Но у Марви Человека-горы это не получалось. Шатающийся викинг всегда успевал уйти или уклониться, причём каждый раз это
