Он даже не сдержался и крикнул, когда увидел Далманина.
Тот удивился и спросил:
– Мы знакомы, товарищ?
– Никак нет, товарищ командир. Я малость ошибся. Спутал вас с иным человеком.
– Бывает, – Далманин прошел мимо.
Один из его сослуживцев по пулеметной команде спросил:
– Знаешь его?
– Нет.
– А чего кричал? Словно давнего знакомца увидал.
– Ошибся. А ты не по сторонам зыркай, а дело делай. «Викерс» трофейный знать надобно. А ты и разобрать его не можешь.
– Чего не могу? Разобрал ведь. Вот он комплект пружин, про которые ты говорил.
Солдат показал на разложенные на лавке возвратно-боевые пружины.
– «Викерс» это не «Максим» хотя они весьма похожи. Замок его повернут, крышка короба разделена на две половины, затыльник откидной.
– И в чем отличие-то?
– В глубине затворного механизма, – ответил Лабунский. – На «Викерсе» затворная рама ходит вверх, а на «Максиме» вниз. Это позволяет уменьшить затворную раму. И вес пулемета меньше. Я повидал таких на германской войне. Но чтобы поставить его на станок быстро надо привычку иметь.
– Слишком чижолый, – сказал пожилой солдат пулеметной команды. – Я вот про ихнего «Льюиса» скажу. Вот то пулемет. Мы у беляков недавно пять штук захватили.
– Ты ручной пулемет со станковым не равняй, – отрезал Лабунский. – Тоже мне стратег…
***
Встреча с Далманиным обрадовала поручика. Он нашел того, кто ему был нужен. Считай половина дела сделана! Оставалось познакомиться лично и войти в доверие. Вечером он расспросил других солдат про Далманина. Но в бригаде Хотиненко его знали мало.
– Это из новых, из эскадрона товарища Николаева. А они с нами недавно. А тебе чего до Далманина?
– Ничего. Просто так спросил…
Город Н.
Чрезвычайка.
Январь, 1920 год.
Солдат пулеметной команды Терентьев после смены постов направился к дому, где располагалась ЧК. Терентьев был в Красной Армии с марта 1918 года и являлся идейным бойцом. Бригаду «червонцев» несколько месяцев назад усилили такими бойцами.
– Мне до товарища начальника, – сказал он часовому у входа.
– По какой надобности?
– По важной надобности. Ты доложи. Моя фамилия Тереньтев. Я из пулеметной команды.
– Начальника ныне нет. Но есть товарищ Чижов. Погоди здесь.
Вскоре Терентьев уже сидел в кабинете у молодого рабочего, всего два месяца назад призванного в ЧК. Чижов был большевиком и работал на военном заводе, пока его не обязали пойти на службу в органы политического сыска Советской власти.
– Вам чего, товарищ? – спросил он красноармейца.
– Терентьев. Солдат пулеметной команды.
– Рад знакомству. Чижов, уполномоченный ЧК. Чем могу?
– Твой начальник нам про бдительность
