style="font-size:15px;"> Я присвистнул. Жалко. Светка веселая была, даже из лука стреляла и на велосипеде нас легко обгоняла. И чего им не хватает? До России километров пятьдесят, все как у нас, а рвутся туда непонятно зачем.
– Может передумают еще.
– Не, все решено вроде. Уже мелом на заборе написали, что продается. Слушай, а хочешь посмотреть?
– На забор? – не понял я.
– Да нет, на дом Валеркин. Он после пожара так и стоит.
– А то!
Лешка подскочил и засобирался.
– Давай на велике. На багажник сядешь.
– Устанешь педали крутить, – сказал я.
– А мы по очереди.
Очень хотелось посмотреть на родную улицу, где каждый куст и камень знакомы, а коленки помнят каждый кусочек асфальта. Мама, конечно, не обрадуется. Волноваться будет. Но можно от бабушкиных соседей позвонить.
Я нацарапал записку и прицепил ее на холодильник.
– Поехали, если ненадолго.
– Да одним глазком!
Мы спустили велосипед вниз, и я аккуратно выглянул за дверь. Пашка с друзьями уже исчез. На лавке сидела незнакомая бабушка в осеннем пальто и чистила пальцами семечки из ладони. Под ее ногами копошились воробьи.
– Идем!
Я сел на багажник, крепко вцепился в седло двумя руками. Лешка с трудом провернул педали, и мы помчались по улице, набирая скорость.
Обычно Лешка сильно лихачил, особенно спускаясь с мостов. Только сотрясений было у него уже два, и один перелом, а синяков и шишек на голове не сосчитать. Велосипеду тоже доставалось, но его заботливо приводил в порядок Лешкин отец, мурлыча про себя песню в гараже и зажав в зубах спичку.
Мы быстро выехали из двора, пересеча разбитый тротуар, над которым склонялись ветви старых ив. В конце тротуара виднелся магазин, маленький рынок, на который точно заглянет мама. Но Лешка свернул во дворы и скоро выехал на широкую дорогу, по которой сновали грузовики. Она тянулась вдоль железнодорожного полотна до самого моста, а под мостом уже поворот на нашу улицу.
Теплый ветер свистел в ушах, а песок с пыльной обочины хрустел на зубах и норовил попасть в глаза. Я довольно щурился, предвкушая, что совсем скоро за поворотом появится мостик через знакомый арык, а за ним дом бабы Клавы за высоким забором, тополя, куча песка в которой малышня нарыла дыр.
– Пить хочу, – Лешка остановил у колонки. – Подержи.
Брызги холодной воды обдали ноги и колеса велосипеда. Лешка в мокрой футболке довольный как слон вытирал лицо ладонями.
– Будешь?
Пить не хотелось.
– Тогда давай педали крути.
Между дорогой и рельсами тянулся низкий кустарник. За ним вдалеке дымились высоченные кучи угля для вагонов поездов. После дождя они всегда дымились, как будто горели внутри. Там между кустами и насыпью было небольшое маслянистое озеро. Однажды я видел его из окна автобуса. Потом мне
