тоже ничего не светило. В конфедерации Делус тем более: в этом фашистском государстве заправляли Высшие, а все остальные являлись гражданами второго сорта, права которых сильно ограничивались.
Зато федерация Нивэй и республика Хакдан охотно привлекали перспективных людей – у них имелись иммиграционные программы, позволяющие гражданину взять небольшой кредит для обустройства. Но жесткие условия сразу отсеивали нахлебников – определяющим фактором являлся индекс интеллекта кандидата.
Процесс диагностики занял десять минут – все это время я лежал в темной утробе и вслушивался в еле заметное гудение аппарата. Пару раз я ощутил изменение гравитации, а затем тело окатил поток теплого воздуха, пахнущего какой-то химией. Наконец крышка беззвучно поднялась, и я потянулся к своему комбинезону.
– Завершено. Копия диагностической карты отправлена на коммуникатор, – отвернулся специалист.
Я, не откладывая, коснулся пластинки и вывел результаты обследования на большое окно. Перед моими глазами поплыли строчки, пестрящие незнакомыми обозначениями и цифрами, понятными только специалисту.
– Индекс интеллекта – сто двенадцать единиц. Индекс нейроактивности – сто шестьдесят восемь. Пси-активность… индекс разброса… похоже, о карьере ученого придется забыть, – разочарованно пробормотал я, выделив главное. – Нейросеть выше третьего поколения мне не светит.
Необычного вида корабль-веретено замер на одной из посадочных площадок медицинского центра. Рядом стоял высокий мужчина с изможденным лицом – старший Кирш лично собирался доставить меня на орбитальную станцию.
– Гарт, я тебя не понимаю, – негромко сказал старший, – твое решение покинуть наш мир иррационально.
– Мне здесь не нравится.
– Жизнь среди незавершенных… – презрительно бросил старший Кирш. – Там ты будешь одним из многих. Здесь у тебя есть потенциал и цель…
– И тем не менее – мне нужно туда. – Я ткнул пальцем в затянутое редкими облаками небо.
– Хорошо, – неожиданно согласился мужчина, и в покрытом чешуйками борту возник овальный проем. Мелкие пластинки сдвигались, собираясь буграми по краям люка.
Внутри корабль оказался крошечным – на полу темной пещерки располагалось одно низкое ложе. Старший Кирш занял его, из стены выросло второе место, которое предназначалось мне.
Я хмыкнул, когда стены медицинского центра замерцали и пропали – корабль бесшумно разворачивался, отходя от него. Пилот сохранял молчание, пока необычный аппарат набирал скорость, скользя над спокойными водами местного океана.
– Тебя пугает Тадж, – утвердительно произнес Кирш, а я ощутил легкую головную боль, которая вскоре пропала.
– Есть немного. – Я бросил взгляд на лицо старшего.
– Только незавершенные боятся того, чего не понимают.
– Что это вообще такое?
