откиснула, служанки начали обтирать мое тело мочалками, намыленными ароматной пеной. В жизни не ощущала такого мыла! Мягкого, нежного, приятного. Ласкающего кожу, а не высушивающего ее.
Одновременно с этим горничная помыла мои волосы, а затем нанесла на них какую-то пасту и завернула в странную, гладкую ткань. После этого женщины принялись удалять волосы на моем распаренном теле, так что вскоре у меня их нигде, кроме головы, и не осталось. А когда мои банные процедуры уже подходили к концу, служанка убрала с волос ткань и тщательно их промыла.
О том, что случилось с моими волосами, я узнала немного позже. Сначала заметила лишь необычные ощущения, когда они, мокрые, облипали мою спину. Но когда мои черные локоны высохли, когда я смогла к ним прикоснуться и увидеть в зеркале, у меня просто отняло дар речи!
Они никогда не были такими гладкими. Такими блестящими и шелковистыми. Дома, конечно же, не было денег на не то что хорошие, хоть более-менее сносные шампуни. О большем даже молчу.
Но вот теперь… это словно были и вовсе не мои волосы! Как будто их мне кто-то заменив, оставил вместо той запутанной, ломаной проволоки, этот струящийся черный водопад.
Пока же я пребывала в приятном шоке от своих волос, горничные не теряли времени даром. На меня надели вызывающие белье из белого кружева, а поверх него – лишь длинный шелковый халатик! Волосы уложили в красивую прическу.
Когда все эти процедуры подошли к концу, мне принесли поднос с едой и предложили перекусить, пока до того, что скоро должно случиться, еще оставалось время.
Ох! На этом подносе… никогда такого не видела! Там лежали фрукты, от которых я раньше встречала только названия. А еще маленькие хлебцы, на которых были выложены ложечками горки икры красного и черного цвета.
Я правда… правда могу съесть это? Действительно можно? И меня за это не изобьют палками?
– Эта еда… – робко спросила я у горничной прежде, чем она ушла.
– Что, что-то не нравится? – грубо фыркнула она, посмотрев на меня волком. С тем самым взглядом, в котором читалось: «Что-о-о-о? Ты, шваль, еще выпендриваться будешь?».
– Нет-нет, что вы! – заохала я, в панике замахав хрупкими руками. – Я хотела спросить, можно ли мне есть эту еду?
– А для чего мы ее тебе, по-твоему, принесли? – скрипнула зубами служанка. – Хозяин приказал накормить тебя как следует. Для того чтобы качественно исполнять свои новые обязанности, тебе понадобится много сил. Так что заткнись и ешь, что дают.
– Да-да, конечно, простите. И… спасибо, – пропищала я, глядя вслед горничной, которая, не оборачиваясь, ушла еще до того, как дослушала мой ответ.
Поесть. Поесть ТАКУЮ еду. Хоть мне и сказали, что она в самом деле для меня, но все равно было сложно решиться даже прикоснуться к таким яствам. Еле-еле, дрожащей рукой, я сумела взять хлебец с икрой…
А потом, попробовав его, ахнула, едва не лившись чувств. Мамочки, КАК ЖЕ
