растеряно протёр стёкла полой рубахи.
Могут ли отсеять соискателя уже на этом этапе – вот в чём вопрос.
Могут или нет?
Подавив невольную дрожь, я прошёл ещё пару специалистов и пристроился в конец небольшой очереди в последний кабинет с терапевтом. Следом подошли Лев и Аркадий, а вот девушки скучковались в другом конце коридора – их принимал свой специалист.
– Жарко! – сказал Аркаша и принялся обмахиваться учётной книжкой.
Лев потел ничуть не меньше товарища, но беспокоился совсем по другому поводу.
– Интересно, инициация сегодня будет? – спросил он, ни к кому конкретно не обращаясь. – Тридцатое июня – последний оптимальный день…
Поинтересоваться, с чего это он взял, я не успел, поскольку подошёл мой черёд идти на приём. В просторном светлом кабинете за столом сидел профессорской внешности дядечка-врач, ассистировала ему симпатичная медсестра лет двадцати на вид со светлыми волосами, подстриженными коротко, точь-в-точь как у Инги.
Обратил на это внимание, когда передавал учётную книжку врачу, а ещё подметил, что в кабинете отсутствует таблица для проверки зрения. Это как-то немного успокоило.
– Разувайтесь, – попросила медсестра, а стоило мне выполнить распоряжение и прижаться спиной к стене рядом с планкой для измерения роста, объявила: – Сто восемьдесят пять сантиметров.
После пришла очередь измерения веса. Медсестра уравновесила устройство, сдвинув гирьку по рейке с делениями, и поджала губы.
– Пятьдесят семь восемьсот, – оповестила она врача и сочла нужным добавить: – Недобор массы тела.
– Не страшно! – благодушно улыбнулся дядечка, делая в моей учётной книжке новую запись. – Были бы кости, мясо нарастёт!
Спорить с врачом медсестра не стала и попросила:
– Раздевайтесь.
Я стянул через голову рубаху, положил её на свободный стул, затем избавился от штанов, и тогда последовало уточнение:
– Полностью, пожалуйста.
Справиться с замешательством и завязками удалось далеко не сразу, но всё же стянул чёрные ситцевые трусы и кинул их на стул к остальной одежде, оставшись в чём мать родила.
Девушка с абсолютно невозмутимым видом опустилась передо мной на колени и принялась нажимать пальцами на пах, затем отработанным движением оттянула с головки крайнюю плоть, сразу вернула ту на место и выпрямилась.
– Без особенностей, – оповестила она доктора, и тот шлёпнул в мою учётную книжку соответствующий штамп.
– Внутренние патологии?
Затейливый жест медсестры обернулся лёгким жжением в области темени, и лишь крайнее удивление позволило сохранить невозмутимость, когда начавшая опускаться волна тепла миновала пупок и ушла ниже.
– Без патологий!
И вновь к желтоватой бумаге приложился очередной штамп.
– Особые приметы?
