с капустой или съесть вкуснецкий бутерброд с теплым черным хлебом и толстенным куском «докторской» колбасы.
Вволю наевшись разносолов, Инна положила в миску Рою два приличных куска мяса и с бокалом шампанского забродила по дому – она любила смотреть новые квартиры и дома, представляя их своими и размещая мебель в комнатах по-своему усмотрению.
Дом не произвел на Инну особого впечатления: скучновато, серовато, хотя солидно и дорого – не чувствовалась здесь заботливая, женская, хозяйская рука, хотя женщина здесь проживала. Похоже, хозяйку этого дома больше волновала своя внешность и собственная красота, чем уют и интерьер в доме. Инна сделала бы все по-другому: высветлила, расцветила и добавила бы цветов – настоящих, живых, комнатных цветов…
Походив немного по комнатам и порассматривав планировку и мебель – большие комнаты, высокие двери, добротная, даже массивная мебель, Инна вернулась в гостиную и снова остановилась у окна.
За окном медленно и величественно шел снег. Огромные узорчатые снежинки неторопливо падали с непроглядного серого неба, укрывая землю белоснежным праздничным покрывалом. Все притихло вокруг – природа любовалась красотой своего сотворенного для себя «Новогоднего подарка».
Инна долго смотрела на падающий снег, пока он не стал навевать на нее грустные мысли…
Сколько Инна себя помнила – праздники она не любила.
В детстве ее всегда заставляли читать стихи перед гостями (как маленькую), а когда начиналось самое интересное, отправляли в другую комнату приглядывать за младшей сестрой – чтобы они не мешались под ногами. Инне же хотелось совсем другого: сидеть за столом рядом со взрослыми, слушать их разговоры и споры, громко петь с ними старинные песни и веселиться от души – ведь она тоже взрослая: ей уже десять лет! Она уже сама ходит в магазин за продуктами, приводит Гальку из яслей, сама разогревает себе обед и делает тысячу важных дел по дому, делать которые родителям просто некогда – так почему же ей нельзя побыть подольше с гостями и поучаствовать в их веселье? Инна этого не понимала, обижалась, страдала, чувствовала себя приниженной и отверженной, такой же, как Золушка или Крошечка-Хаврошечка. Никто не замечал ее удрученного состояния: родители веселились с гостями, и им было не до выяснений и сочувствия, а младшая сестра была слишком мала, чтобы выслушивать ее жалобы, сочувствовать и успокаивать.
Мать родила Инну очень рано в восемнадцать лет, потом был институт, работа, второй ребенок и Инна как-то потерялась между этими датами, застряла между родителями и младшей сестрой, не признавая за первыми старшинства и родительского авторитета и не найдя общих интересов с младшей (разница в восемь лет колоссальное расстояние для сближения и понимания). Поэтому праздники всегда были для Инны большим испытанием – с упорством носорога она пыталась уклониться от встречи с гостями родителей, вырваться на свободу, уйти из дома, придумывая собственные встречи с друзьями, неотложные дела или школьные мероприятия,
