опустели. Глядя в окошко возка, Петр видел только редких прохожих, зябко кутавшихся в подбитые мехом плащи. Дурная мода. Не для России. Впрочем, плащами любят забавляться все больше молодежь или ярые сторонники европейского стиля. Люди практичные предпочитают все же шубы. Глупо отрицать тысячелетний опыт предков и бездумно вводить в обиход чуждое.
Взять те же камины. Нет, Петр очень даже любил посидеть в тепле и уюте, наблюдая за полыхающими поленьями, и почитать книгу под их веселый треск. Но все же камин никогда не сможет хорошо протопить дом в русские морозы. Потому для тепла и ладят печи. Вот так и с плащами. Не сравниться им с шубами.
Вроде и не далеко от здания Сената и Синода на Васильевском острове до Зимнего дворца, но все же подумать можно о многом. Разумеется, если возница не станет погонять, словно его собака за пятку цапнула. Но нет. Не будет. Всему ближайшему окружению давно известно, что без особой надобности Петр не любит быстрой езды по столице. И вообще, не будь сейчас метели, так с удовольствием прогулялся бы пешком.
Несмотря на покушение, он и не думал изменять своим привычкам. Мало того, и в конвое у него по-прежнему было шесть гвардейцев и неизменный Михаил. Вот еще и денщик Василий прибавился. Случись драка – толку от него чуть, но ты поди объясни ему это. Ушаков резко противился подобной беспечности и требовал усилить эскорт, но Петр только отмахивался.
– Ты, Андрей Иванович, не ругайся. Опасаешься за мою особу, так бей заговорщиков влет. А я хорониться за штыками от народа не стану.
– Государь, ну позволь хотя бы заменить гвардейцев на моих парней из особой роты. Ей-богу, они не чета твоим воякам.
– Можешь назначить человека, чтобы он учил гвардейцев особым ухваткам, тут препоны чинить не буду. Но в конвое по столице у меня будут только гвардейцы, и в числе не большем. Я все сказал, и к тому возвращаться не будем.
Вот и сейчас возок с императором сопровождают шестеро верховых гвардейцев. Да двое сидят напротив, всячески прикидываясь невидимками. Петр скользнул взглядом по Михаилу и Василию, обряженные в мундиры ингерманландцев, в списки которых они были внесены после ссылки преображенцев. Мальцов по этому поводу сильно убивался. Он конечно же понимал правоту решения государя, но нелегко вот так, в одночасье отринуть старинных боевых товарищей.
Взгляд задержался на форме. Н-да-а, ничего не скажешь. Зимой холодно. Летом жарко. О чем только думали, когда вводили это убожество. Нет, выглядит вполне нарядно. Вот только это последнее, что потребно воинскому мундиру. Он должен быть удобным и практичным.
Новая форма уже разработана и высочайше утверждена. Теперь она будет куда удобнее и, что немаловажно, облегченной. Петр решил окончательно отойти от европейского образца, излишне отягощенного. Да одно только ношение париков чего стоит. Абсолютно ненужная деталь, и уж тем более на поле боя.
На смену кафтанам и камзолам придут кители, надеваемые поверх нательного белья. Название это дал сам Петр, как он же
