не я, это у меня должны прощения просить… – рассердился вдруг Дядьяша, но тут же махнул рукой, – да и не обязательно в прощении дело. Кто-то отходит, даже не поняв, что он такого сделал иначе, и что произошло. Ульяна рассказывала, что тут один бродил несколько лет, искал кого-то. Так и не нашёл. А однажды на полуслове – бац. Она даже не поняла, моргнула и исчезновения не увидела. Такие-то, брат, дела. Я тебе даже посоветовать ничего не могу. Ищи, не ищи, а все мы отойдем в конце-концов.
– Да я хоть сейчас. Не могу я смотреть, как мама плачет.
– А я тебе говорил, не смотри. Я вот даже и не возражаю еще побродить. И поговорить есть с кем. Ульяна очень умная женщина, а в сквере у хлебного Андрей Игнатич бродит. Мы с ним в шашки иногда играем. Кто-то отходит, кто-то приходит… побродить. Ты вот теперь тут. Тебя еще учить надо бродить как следует. Ульяна меня научила, а я тебя. Может, ты кого еще научишь. И в мир можно поглядывать иногда. Там мой племянник по телевизору новости смотрит, так хоть можно узнать, что творится у них. Это конечно не жизнь… но… – Дядьяша замолчал.
– Я хочу еще понять, как это мы можем туда заглянуть, и почему Степан с Глашкой меня в эти минуты видят, а прочие – нет. Что происходит с глазами? Я в биологии не очень был… Я больше по физике… Но в строении глаза…
– Не заморачивайся, все равно не поймешь. Э-эх! Строение глаза у него… Ха! Нет у тебя глаз, Эрик. И ушей нет, и языка. Твой дух не знает пока, как еще ему быть. Он помнит только, каким ты раньше был, вот и бегает по привычке, а не летает и не ползает. И видим мы тот мир, к которому привыкли. Я до старости иногда во сне видел улицу, по которой пацаном часто на велике гонял. Отвыкнешь, забудешь, и отойдешь. Может быть, только это от тебя и требуется – короткая память.
– Но это место-то остается. Значит дело не в нашем восприятии.
– Что-то ты больно умный для своих лет.
– А, может быть, я просто помню себя умнее, чем я был.
– Ты мне голову не морочь, и не скалься… Пошли дальше. Нам в девяносто восьмую. Э-эх!
Дядьяша с кряхтением поднялся и продолжил путь наверх. Эрик обогнал его и поджидал у дверей квартиры, с удивлением разглядывая листок бумаги на ней. Краем глаза он убедился, что в живом мире этой бумажки на двери не было. На ней чем то малиновым было написано «Насквозь не суйся, это не вежливо».
– Ульяна – дама с юмором, ты не удивляйся. Как стучать помнишь? Звонок, как и лифт, не работает.
Эрик постучал три раза. Шагов он не услышал, как будто Ульяна стояла у порога и ждала. Но открыла она не сразу. В ее прихожей было много электрического света, и поэтому сначала Эрик увидел только силуэт очень полной и низкорослой женщины. Однако абсолютно мужской мягкий голос сказал:
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета
