Сводов.
В первую очередь она пригласила дядю и тетю, потом – близких родственников и друзей и, наконец, всех остальных, кто знал о последней воле моего отца Милы Знамени Мудрости. Дяде и тете она приготовила в подарок целую тушу, а остальные, согласно положению, получили четверть или треть от четверти животного.
Подав пиво в фарфоровых чашах, мать встала посреди этого собрания и сказала:
– Когда рождается сын, ему дают имя. Когда приглашают гостей на праздник, значит, пришло время поговорить. Всем присутствующим у меня есть что сказать – дяде, тете и тем, кто помнит последние слова Милы Знамени Мудрости.
Когда ее брат зачитал завещание, она продолжила:
– Мне нет нужды объяснять старшим, собравшимся здесь, последнюю волю моего покойного мужа. До сего дня дядя и тетя брали на себя все тяготы, направляя нас – мать и детей – в жизни. Теперь же мой сын и Дзесэ достаточно зрелые, чтобы жить в собственном доме. Поэтому я прошу вас вернуть имущество, которое было вам доверено. Пускай мой сын женится на Дзесэ и получит наследство – так, как гласит договор.
Таковы были ее слова. Дядя и тетя, которые все время сердито препирались друг с другом, теперь сплотились в своей жадности. В один голос они возразили:
– Разве у тебя есть имущество? И где же оно? В прежние времена, когда Мила Знамя Мудрости был в добром здравии, мы одолжили ему дом и поля, золото и бирюзу, дзо и лошадей, яков и овец. Перед смертью он вернул все это законным хозяевам. Владеешь ли ты хоть песчинкой золота? Хоть горстью масла? Хоть одной рубашкой или клочком шелка? Мы не видели у тебя даже копыта от животного. Кто написал это завещание? Мы были столь великодушны, что кормили вас, осиротевших и нищих, чтобы вы не умерли от голода. Как гласит народная мудрость: «Пока у скупца будут силы, он будет считать даже воду».
Сказав это, дядя громко вздохнул, высморкался, резко встал, щелкнул пальцами, отряхнул подол платья, топнул ногой и прокричал:
– И даже дом этот принадлежит мне! Так что, сиротки, выметайтесь отсюда!
Он ударил мать по лицу и тут же замахнулся на нас с сестрой широким рукавом пыльной чубы.
Мать зарыдала в голос:
– Мила Знамя Мудрости, посмотри на свою семью! Ты обещал, что будешь оберегать нас, зорко глядя из мира мертвых. Видишь, что происходит?
Она упала и стала кататься по земле. Мы были еще детьми и не могли ничего сделать, кроме как тоже плакать. Мамин брат не посмел за нас заступиться, опасаясь сыновей дяди. Односельчане из тех, кто любил нас, робко говорили, как им нас жаль, и глаза у всех увлажнились. Прочие лишь глубоко вздыхали.
Дядя и тетя сказали мне:
– Ты готов удавиться за свое наследство, но посмотри, как безрассудно ты проматываешь чужое добро! Ты устроил пир для соседей и друзей, не заботясь о том, сколько наших средств потрачено на пиво и мясо! Мы вовсе не так состоятельны. Впрочем, даже будь мы сказочно богаты, то все равно
